Один день на Мунку-Сардык

Противное пиликанье будильника насильно, буквально за уши вырывает меня из сладких объятий сна, заставляя шевелиться, думать, в общем, делать целую кучу совершенно ненужных сейчас вещей. С трудом разлипаю глаза, смотрю на часы. Пять утра. С глухим стоном закрываю глаза, делаю глубокий вдох. Сознание начинает медленно погружаться в пучину забытья. Надо вставать. Так можно все проспать. Неверными движениями нащупываю светящийся в темноте язычок молнии мармотовского спальника, тяну его вниз, раскрывая свой уютный кокон. Внутрь мгновенно проникают морозные щупальца стылого воздуха, заставляя зябко ежиться и вздрагивать. Подъем – это одна из самых сложных, на мой взгляд, вещей в походах. Натягиваю на себя пуховик и сижу так минут пять, пытаясь проснуться и привести мысли в порядок. Холодно и лень вставать, но надо. Медленно, натужно натягиваю на себя одежду, ботинки, вылезаю из палатки. По сравнению с улицей, в палатке очень тепло. Лагерь спит. Мы стоим на стрелке, на месте слияния рек Мугувек и Белый Иркут. У подножия горы Мунку-Сардык.

Сегодня штурмовой день, надо разводить костер, готовить завтрак, собираться. Костер упорно не желает разгораться, это моя беда, всегда с трудом развожу огонь.

Слышу рев бурановского мотора, судя по звуку, спасатели поехали вниз, к мосту. С чего бы это, пострадавшего вывозят, что ли. Вчера с нами на гору поднимался Минфин и БГУ. Огонь тем временем не разгорается. Scheisse! Хоть горелку доставай.

Потом, позже, выяснилось, что у участника из Минфина после восхождения случилась пневмония. А в день, когда мы заходили, еще два человека поломали ноги. Один из них – спас. Многовато, учитывая, что нас на горе, в начале апреля, человек сто, не больше.

- Что, не получается? – вот уже и Дина проснулась, а я до сих пор мучаюсь с костром.

- Да нормально, уже почти, - костер и правда, нехотя, но все же разгорается. Нужно разогревать вчерашний суп и чай, времени уже в обрез.

Вчера наша группа не зашла на гору, дошли до «подушки», до вершины оставалось совсем немного. Но мы решили повернуть назад, дабы не искушать судьбу, хотя спасы такую возможность давали. Поздновато уже было. Сегодня, на вторую попытку, желающих нашлось только двое.

Проснулся Виктор Викторович, пожелал удачи. И быть осторожными. Напомнил нитку маршрута, предложил веревку, но я отказался. А зря.

Правило один - никогда не ходи в горы без веревки. Выходим в 7.

- Опоздание ровно на час, - бросаю я, выходя на лед.

- В принципе, нормально, - отвечает Дина.

- Нормально, только что-то ноги не гнутся.

- Ты че, мы же кони! - вчера мы намазали ноги каким-то кремом для лошадей, который, якобы, обладает чудодейственными восстанавливающими свойствами. Я мазал ноги решительно, но, с некими сомнениями в душе. Так бывает, когда ты все делаешь правильно, но тебя не покидает смутное ощущение… неестественности, что ли. Ну как знаете, стоишь в магазине, прокладки женские для ботинок подбираешь (очень хорошие стельки получаются, ноги сухие, меньше мерзнут), и мучаешь продавщицу – а у вас нет размера побольше? Ну подлиннее. А поуже? А какие лучше впитывают? А эти сильно не скользкие? А она отвечает – молодой человек, вы спросите свою девушку, какие ей больше нравятся. А ты так рассеянно – да не, спасибо, это я для себя. Потом выходишь из магазина, довольный, и, вдруг, какие-то смутные подозрения терзать начинают. В общем, крем пах ментолом и был холодным. Но лишняя помощь в восстановлении не помешает, это трудно, идти на гору второй день подряд, по крайней мере для меня – точно.

- Мы – Минпридрес, - ржем. Придумал же кто-то.

На тропе свежих следов нет, странно, сегодня должна подниматься вторая группа студентов БГУ. А вокруг – красота. Снег, лед, камни. Умиротворение. Скрип кошек и палочек.

Мы поднимаемся привычным путем: ледопады, первая морена, вторая, озеро. Поднимается ветер, а вчера была такая замечательная погода. Выше озера приходится тропить, проваливаешься где по колено, где по бедро в свежий снег, но нас нагоняет БГУ во главе с Антоном, и избавляет от изнуряющей работы. Вчерашнюю тропу совсем занесло.

- Шансы на восхождение снижаются, - Антон опытный альпинист, знает, что говорит. Ветер усиливается.

- А где спасы? – спрашивает один из участников.

- Ты что, не понял? Мы на горе одни, - отвечает Антон, рот спрашивающего немного приоткрывается от удивления и тут же закрывается под воздействием сильного порыва ветра. Спасы свои обязанности выполнили вчера, к тому же, на горе нет Минфина. Нас теперь на горе одиннадцать человек.

На подушке мы в три, принимаем решение подниматься. Мы уходим правее, выходим к жандарму, чтобы обойти сплошной лед, образовавшийся на привычном пути подъема. БГУ в связке давно нас обогнали, а мы медленно ползем по гребню. Вот здесь я от веревки бы, конечно, не отказался, ибо было страшно, жуть как страшно, улетишь – на льду зацепиться шансов практически нет. Несколько раз мы советовались, а не повернуть ли обратно, но все-таки решили продолжить подъем. Правило номер два – сомневаешься – поворачивай.

- Это 1Б? – спрашивает меня Дина.

- Да.

- А это не похоже на 2А?

- Знаешь, порой кажется, что да, - отсюда возникает вопрос. Какого хрена мы не взяли веревку. И продолжаем подъем.

Дине тяжело, да и мне тяжело, но время идет, и я спешу наверх. Пару раз она меня окликает, просит не гнать, и я возвращаюсь назад, протягиваю ледоруб, помогаю подтянуться. Быстрее, быстрее! Но торопиться нельзя, мы уставшие. Никогда не прощу себе этого подъема, так делать нельзя, в таких условиях надо поворачивать. Правило номер три – досконально, до мелочей, изучай предстоящий маршрут. Если сомневаешься – не выходи.

На предвершинном взлете видим спускающихся студентов. В очередной раз возникает вопрос – может, назад? До вершины десять метров. Мудрые люди, даже находясь в десяти метрах от вершины, поворачивают назад. Но мы не мудрые.

- Мы вас не ждем! Спускаемся! – кричит Антон.

- Поняли!

На вершине дует ураганный ветер. Холодно. Дина кладет рюкзак на землю, и его порывом ветра чуть не уносит в Монголию. Вытаскиваем флаги, пара фотографий, и быстро вниз. На спуске тяжело, используем провешенные стационарные перила, я иду замыкающим, страхуясь «по-спортивному», пропуская веревку, точнее, трос, через плечи за головой.

Спускаемся долго, самый опасный участок надо пройти максимально аккуратно. Смотрю на заходящее солнце. Страшно, но паниковать нельзя, фонари у нас есть, и мы, все-таки, не одни. Хотя в таких условиях рассчитывать надо только на себя, конечно. Никто же не заставлял нас подниматься в такую погоду вдвоем, без веревки. Интересно, как себя чувствовал Месснер, когда в одиночку поднимался на свои восьмитысячники? Осознавая, что никто не придет на помощь, если что-то случится. И где сейчас Виктор Викторович? Он ведь начнет беспокоиться, стемнеет, нас нет. Пойдет встречать, поднимет спасов. Рации у нас нет. Где мы, интересно, встретимся? На ледопадах, или на первой морене?

На спуске к озеру нас ждет Антон, студенты ушли вниз. Надо ускоряться, но сил особо нет. Сумерки мы встретили на озере. Далее в ход пошли фонари.

Один из участников группы БГУ, кемеровчанин, идет аккуратно, баюкая руку. Оказывается, на спуске, сорвался, подозрение на перелом ключицы. Хорошо, что не улетел, вот зачем нужна веревка.

Правило номер четыре - не катайся на спуске на заднице. Даже если не собирался. Потому что в этом случае можешь, при стечении обстоятельств, оставлять за собой характерный красноватый след. Да много чего может случиться. Хотя это и весело, порой.

Виктор Викторович ждал нас у первой морены. Наливал чай из термосов. Передавал по рации спасам информацию. Был немногословен, сух, без привычных шуточек спрашивал, все ли в порядке. Плохо. Один из студентов позорно забрал у меня мой рюкзак, отдав мне свой, полегче. А я не сопротивлялся, думая, что это свежие подошли, из лагеря. Потом был сложный спуск на ледопадах, у многих не было фонарей. А у меня такой опыт есть, шляться по ночи в горах, это уже практически мой конек.

В лагерь мы пришли в час. Любовь Сергеевна устало сказала – слава Богу, что живы. Никто не спрашивал, дошли ли мы до вершины. Какая хрен разница. Потому что вершина – это не главное. А в данном случае и не важное.

На следующий день Виктор Викторович, когда страсти утихли, рассказывал, как ждал нас, как ходил к спасам, как вызвался пойти нас, аварийщиков, встречать. Как ветер за пять минут заносил следы на тропе. Но это все было на следующий день. А сейчас мы поели и пошли спать, оставив разбор полетов на потом. Я благодарил Гору за то, что она была милостива к нам, за то, что позволила на нее подняться, и главное, за то, что отпустила. Но благодарил недолго, потому что заснул практически мгновенно. Насыщенный получился день.

Автор: