Когда Александр Степанов говорит о стрельбе, ты чувствуешь, что говоришь с настоящим профессионалом. Он говорит спокойно, почти буднично.
— Я ничего другого и не умею. Только стрелять. И учить стрелять, — со смехом признается Александр Степанов.
Но за этой простотой — тридцать лет упорного труда, десятки воспитанников, победы на первенствах России и Европы, медали Юношеских Олимпийских игр и, главное, история, в которой спорт стал не просто профессией, а смыслом жизни.
В подвале ДОСААФ
Все началось в начале 1980-х годов, когда 13-летний мальчишка вместе с друзьями зашел в ДОСААФ на улице Ключевской. Они хотели просто посмотреть, что там делают. Оказалось, стреляют из пневматического оружия. Тогда это было в новинку. Никто ещё не думал о стрельбе как о спорте. Просто — выстрел, попадание, промах. А потом — снова. И снова. Так Александр Степанов и остался в стрельбе — на всю жизнь.
В советском Улан-Удэ не было изобилия секций. Улица, двор, редкие кружки. Стрельба стала его миром. Сначала пошли медали на республиканских соревнованиях, потом участие в первенствах России. Побед было немного — не хватало ни качественного оружия, ни знаний. Но появилось главное — ощущение, что ты на своём месте.
Армейская школа выживания
Поворотной точкой в судьбе стала армия. В 1987 году Александра призвали служить. Его тренер дал ему адрес: «Если попадёшь на Дальний Восток — пиши». Письмо дошло через полгода. Ответ был краток: «Собирайся. Ты идешь в спортроту».
Так он оказался в Хабаровске. Уровень — другой: мастера спорта, дисциплина, техника. Настоящий спорт. Три тренировки в день, выступления на чемпионатах, строгая система. На первенстве сухопутных войск в Риге Александр увидел, как работают настоящие спортсмены.
— Я увидел, как работает настоящий спорт: дисциплина, техника, психология, работа на результат. В общем, там я впервые осознал, что такое быть не просто стрелком, а спортсменом, — вспоминает Александр Зиновьевич.
Оставаться, когда все уходят
После демобилизации Степанов вернулся домой. Его первый тренер работал в ДЮСШ-2 и предложил попробовать себя в тренерстве. Ему было всего 20. Самый молодой в коллективе, а ученики почти ровесники. Заочно успевал учиться в Хабаровском институте физкультуры, преподавал, тренировал.
Это были лихие 90-е. Зарплат не было. Многие уходили — на рынок, в торговлю, куда угодно, но он остался. Просто потому, что знал — больше некому. А дети всё равно приходили. В 1993 году повёз команду на соревнования в Белгород. Деньги — свои. Питание — кто что смог. Но когда твой спортсмен выходит на огневой рубеж, ты понимаешь, что всё это было не зря.
Ночевал на вокзале ради медали
Первую серьёзную победу тренеру Степанову принёс Дмитрий Фёдоров, ныне замначальника ГО и ЧС. Тогда обычный городской парень стал третьим на Спартакиаде школьников. Радость была как от олимпийского золота.
А потом появилась Анастасия Боднюк. Талантливая, упорная. Побеждала на первенствах России, вошла в юниорскую сборную России. Её поездка на Игры СНГ в Минске запомнилась особенно. У Александра Зиновьевича не оказалось нужных документов для въезда в Беларусь. Он довёз Настю до поезда, посадил, а сам остался ночевать на вокзале, ждал её возвращения. Она вернулась к нему с бронзой.
— Значит, не зря ее ждал, — шутит Александр Зиновьевич.
Подвал, свечи и серебро Олимпиады
По-настоящему яркие звёзды в его школе вспыхнули в середине 2000-х. Яна Енина и Александр Кондрашин пришли почти одновременно — в 10 и 11 лет. Стрельбу они впервые попробовали не в оборудованном зале, а в сыром подвале 47-й школы. Настоящий тир представлял собой низкое помещение с бетонными стенами, где в холодное время года было не то чтобы неуютно, было по-настоящему тяжело.
— Иногда не было света. Тогда мы просто ставили свечи или проводили провод с лампочкой. Никто не жаловался, — вспоминает Степанов.
Яна с первого дня взялась за работу с полной отдачей. Перфекционистка, дисциплинированная до фанатизма, она по многу часов могла отрабатывать один-единственный выстрел. Саша, напротив, обладал природным даром, но не хватало усидчивости. Он то и дело пытался увильнуть, увлечься чем-то другим — и тут вступал характер тренера.
— Я их балансировал. Одна — трудолюбивая и упорная, другой — талантливый, но немного ленивый. Вместе они были идеальны.
Дуэт Яны и Саши начал выигрывать всё, что только можно: региональные первенства, российские турниры. Потом — международные. С годами они стали символом бурятской школы стрельбы. В 2018 году Яна прошла отбор на Юношеские Олимпийские игры в Аргентине. Соперники — сильнейшие юниоры со всего мира. В напряжённой борьбе она взяла серебро. Это было признание — не только её таланта, но и всей системы, созданной тренером в условиях, далеких от идеальных.
После победы республика вручила Яне квартиру. Для тренера и его учеников это была не просто награда. Это был ответ на вечный вопрос: может ли подвальный тир и вера в ученика привести к мировой арене? Может.
Среди других выдающихся воспитанников Степанова — члены сборной России Дарима Дамбаева, Анастасия и Анна Белобородовы, Тамир Бадмаев. Каждый из них прошёл через ту же школу: труд, дисциплина, холодные залы, недостаток оборудования. И — поддержка тренера, который верил в каждого, даже когда никто другой не верил.
Стрельба — это как играть на скрипке
Хороший стрелок — не обязательно силач. Это — психика, тонкая моторика, выдержка.
— Часто лучшие спортсмены — это музыканты. Или художники. Здесь важна работа пальца. Спуск — 500 грамм. А на произвольном пистолете — 30. Не нажать. Почувствовать. Успеть. Словить момент.
Стрельба — это про одиночество. Один выстрел, второй, шестидесятый. Никого рядом. Только ты и мишень. Ошибка — и ты уже в середине турнирной таблицы, — подытожил Александр Степанов.
«В спорте — строгий. В жизни — свой»
— Говорят, я строгий, — улыбается Александр Зиновьевич. — Может, и так. На рубеже я действительно требовательный. Потому что стрельба не про «примерно» и не про «почти». Здесь важно всё: как встал, как вдохнул, как нажал на спуск. А вот вне зала я стараюсь быть своим. Мы с ребятами играем в карты, шутим, анекдоты рассказываем. Я хочу, чтобы они не боялись меня. Чтобы понимали: я рядом не только когда попал в «десятку», но и когда что-то не получилось.
Он не строит между собой и учениками стену. Даже спустя годы, когда воспитанники уже выросли, обзавелись семьями и работой, они продолжают писать, звонить, приезжать. Кто-то делится новостями, кто-то просто поздравляет с праздником.
— Это самое дорогое. Когда ты понимаешь: они не забыли. Значит, был не просто тренером. Был частью их жизни. И остался, — с трепетом говорит Александр Степанов.
Возвращение к тиру
Бывали и в жизни Александра моменты, когда хотелось всё бросить. После серий соревнований — усталость, выгорание. Но проходит день — и снова тянет в тир. Как без воздуха. Даже в отпуске заходит в зал посмотреть, как там дети.
— Без этого пусто. Как будто чего-то не хватает. Это и есть моя жизнь, — уверен Александр Зиновьевич.
О спортшколах, которых больше нет
Сегодня в Бурятии с пулевой стрельбой тяжело. В Улан-Удэ работают лишь три организации, в районах — ни одной. В советское время в каждой школе был тир. Сейчас нигде.
Даже в его спортшколе собственного тира нет. Всё арендуется. Патроны — 5 тысяч за пачку. Оружие — от 450 тысяч. Абсурдные суммы. Но дети идут. Родители приводят. Надежда держится на энтузиазме.
Мечта, которая сильнее реалий
За десятилетия в спорте у Александра Степанова было много побед. Но есть одна, к которой он идёт до сих пор... медленно, упорно, шаг за шагом. Он мечтает вернуть стрельбу в школы. Не как дисциплину из прошлого, а как современный, нужный и воспитывающий вид спорта.
— Дайте хотя бы пневматические тиры. Без патронов, без пафоса. Просто чтобы ребёнок мог встать на рубеж, сделать выдох — и попасть. Потому что в этот момент он учится не только стрелять. Он учится собранности, выдержке, терпению, — сетует Александр Степанов.
Сейчас в Улан-Удэ строится новая школа — на улице Набережной. И Степанов надеется: может быть, именно там найдётся уголок для тира. Пусть рядом с залами для бокса и борьбы будет и место для того вида спорта, который учит не нападать, а быть точным. Не бить, а дышать ровно. Не поддаваться эмоциям, а сдерживать их.
Огород как терапия
Вне работы Степанов — человек земли. С детства жил в частном доме. Любит огород. Высаживает помидоры, редиску, капусту. Иногда ходит на рыбалку. Его ученик Александр Кондрашин звал своего тренера на рыбалку не один раз.
Главное — быть человеком
За десятки лет работы с детьми Александр Степанов понял простую вещь: научить метко стрелять — важно, но гораздо важнее — научить быть человеком. Именно этому учил его первый наставник Пётр Павлович Николаев. Фронтовик. Первый бурятский олимпиец. Человек, для которого тренерская работа была не профессией, а служением.
— Он строгал нам деревянные рукоятки для пистолетов, — вспоминает Степанов. — Варил супы, кормил нас прямо на тренировках. Заботился, как отец. Тогда я был мальчишкой и не понимал: зачем ему это? Зачем столько хлопот из-за нас, обычных пацанов? Только спустя годы осознал: он нас не просто тренировал, он нас воспитывал, учил жить, — резюмирует Александр Степанов.
Теперь ту же планку держит он сам. Потому что тренер — это не тот, кто только ставит стойку и выправляет спуск. Это тот, кто делится опытом, ценностями, характером, кто формирует не только точный глаз, но и внутренний стержень.
Предан делу
За свою преданность делу Александр Степанов удостоен высокой оценки и на уровне республики. Он награждён нагрудным знаком «За заслуги в спорте», а в 2024 году получил звание «Лучший тренер года» в Бурятии. Эта награда стала символом не только признания профессионализма, но и уважения к тому человеческому пути, который он прошёл, — от подвала школы до олимпийского пьедестала своих учеников.
В этом и есть весь Александр Степанов. Тренер, который делает из мальчишек и девчонок не просто спортсменов, а людей с характером. И с душой.
