Возвращение религиозных ценностей верующим может стать миной замедленного действия, угрожающей сохранности культурного наследия народов Бурятии
На днях Госдума приняла во втором чтении законопроект «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности». Процесс возвращения российским конфессиям ранее принадлежавших им ценностей выходит в практическую плоскость и обещает если не конфликтные, то спорные ситуации.
В Улан-Удэ это здание бывшей синагоги на ул. Смолина, где ныне разместился один из учебных корпусов ВСГТУ, здание Михайловско-Архангельской церкви на ул. Красногвардейской, где теперь располагается Республиканский центр народного творчества. Кстати, по зданию на Красногвардейской ранее уже выходило распоряжение правительства Потапова о его передаче церкви.
Но решение так и не было исполнено, так как не смогли найти адекватное помещение для РЦНТ. В Кабанске находится здание синагоги, где сейчас располагается администрация района. Все эти здания функциональны, земля, на которой они стоят, имеет коммерческую ценность, и религиозные организации вполне могут претендовать на них. Впрочем, малочисленная еврейская община Бурятии вряд ли способна возродить и содержать синагоги в былом величии.
Однако на большую часть исторических культовых зданий религиозные организации даже не претендуют, не имея ни желания, ни средств на их восстановление. Это Староселенгинский Спасский собор на правом берегу р. Селенги (с. Староселенгинск), Николаевская церковь на правом берегу р. Джиды (с. Баян, Джидинский район), Цаган-Усунская церковь на левом берегу р. Селенги (напротив пос. Наушки), Гужирская церковь на левом берегу р. Иркут (Тункинский район).
Все эти церкви находятся в кошмарном состоянии, а восстанавливать и ходить в них некому. Села заброшены, верующих нет.
А вот настоящий клондайк для верующих находится в Музее истории им. Хангалова в Улан-Удэ и в Кяхтинском краеведческом музее. В 1911 году в Верхнеудинске проживало 16242 человека. Из них православных — 13771, католиков — 382, лютеран — 70, приверженцев армяно-григорианской церкви — 47, иудейской церкви — 1242, буддистов — 84, мусульман — 388, старообрядцев — 140, конфуцианцев — 98.
Де факто культовые здания, иконы, богослужебная утварь были тогда в руках общин верующих, хотя церковная собственность находилась в основном в руках государства в лице правительствующего синода и министерства двора. Тогдашняя Российская империя, в отличие от постсоветской РФ, была в значительной степени воцерковлена.
В эти музеи, имеющие высокую духовную, художественную и историческую ценность, предметы культа попали в основном из Антирелигиозного музея, созданного в 1934 году на базе Свято-Одигитриевского собора. В этот музей свозились уцелевшие от погромов конфискованные вещи из храмов и монастырей со всей территории Бурят-Монгольской АССР в ее тогдашних границах с отошедшими затем к Иркутской и Читинской областям территориями.
Кроме того, в фонды этого музея попали вещи с собственно территорий соседних областей. Между тем только в Бурят-Монголии на 1 января 1930 года насчитывалось 210 православных общин со 154 храмами, 5 общин баптистов с двумя молельными домами, одна католическая община с одним костелом, шесть мусульманских общин с пятью мечетями, 53 общины старообрядцев с 48 церквями, семь еврейских общин с семью синагогами, 37 общин буддистов, 37 дацанов и многочисленные шаманисты, не имевшие организационных структур.
В новом законе прямо сказано, что его действие не распространяется на предметы и коллекции, которые включены в состав музейного фонда России, а также на документы архивного и национального библиотечного фондов. Но то, что музеи выставляют в своих экспозициях, это только видимая часть айсберга — процентов десять от всех фондов. Почему бы не вернуть верующим непрофильные активы? Например, некоторые чудотворные православные иконы или буддийские статуи с фаллическими символами.
В тантрическом буддизме они являются символом плодородия, и подобные статуи были не редкостью в бурятских дацанах. Известно, что в 30-х годах в Бичурском районе комсомольцы уничтожили фаллический символ длиной около двух метров. Он был предметом паломничества бездетных женщин, таким же, как изображение богини Янжимы в Баргузинском районе. Для прихожан и священнослужителей эти ныне пылящиеся экспонаты имеют вполне утилитарное значение и должны служить людям.
Но пока религиозные организации не имеют полной информации по фондам, и сейчас, например, Улан-Удэнская и Бурятская православная епархия намерена затребовать ее. Буддийская традиционная сангха России заняла пока выжидательную позицию.
— Желающих много, это и православные, и буддисты, — говорит Любовь Мордвина, начальник отдела Государственной охраны объектов культурного наследия. — Только как они будут хранить возвращенные им вещи? У нас уже есть горький опыт варварского обращения не только с церковным, но и, прежде всего, с народным достоянием. Желание есть, а мочи нет.
Однако, несмотря на обоснованность этих опасений, похоже, что музейное сообщество и ведущие религиозные организации республики способны найти компромисс. Копия Атласа тибетской медицины, наиболее ценного экспоната Музея истории, выставлена сейчас в Буддийском университете в Иволгинском дацане.
И это поистине историческое событие, учитывая события лета 1998 года, когда милицейский спецназ раскидал ламский пикет, протестовавший против вывоза Атласа в Америку. Выставка копии реликвии стала в данном случае оптимальной формой взаимодействия Минкульта РБ с Буддийской сангхой. Теперь студенты университета могут учиться по Атласу, в то же время оригинал находится под охраной в надлежащем температурно-влажностном режиме в Музее истории. Как говорится, и волки сыты, и овцы целы.
