В прошлом выпуске мы рассказывали историю вдовы бойца Людмилы Казаниной. Женщина осталась одна с двумя приёмными детьми. Она не смогла отстоять своё право на погребение мужа и на выплаты после его смерти. Таких семей в России немало. «Информ Полис» узнал, с какими трудностями сталкиваются фактические жёны пропавших без вести и погибших бойцов. Забегая вперёд, отметим, что в некоторых случаях дело доходит до прямых угроз и оскорблений.
В Государственной Думе «завис» законопроект, в рамках которого гражданские жены погибших участников специальной военной операции (СВО) могли бы через суд признавать отношения браком и получать право на наследство и льготы. Документ находится на рассмотрении уже полтора года и пока не принят даже в первом чтении. Хотя в прошлом году его поддержал кабмин, а президент России Владимир Путин ранее поручил внести меры поддержки россиянок, которые не заключили браки с погибшими участниками СВО.
Тела и выплаты достаются родственникам
Людмила Казанина, гражданская жена погибшего на СВО Александра Казанина, состоит в сообществе таких же как она «бесправных сожительниц» бойцов. В этой группе более 140 женщин, оставшихся один на один со своими проблемами. Людмила старается помогать всем, кто к ней обращается, потому что сама не раз обивала пороги влиятельных кабинетов.
- Законопроект о гражданских жёнах необходим, чтобы защитить права семей участников СВО - их фактических жён и детей, в том числе находящихся под опекой, а не только совместных, - говорит вдова бойца. - В нашей группе по России состоят 140 человек, все они фактические, как принято говорить, «гражданские» жёны участников спецоперации. Возможно, есть и другие группы, о которых мы не знаем. Многие женщины имеют за плечами 20-летний и более стаж совместной жизни. У некоторых неродные дети, которых они воспитывали совместно. Я знаю вдов, которые из-за отсутствия штампа о браке не могут достойно похоронить своих мужей и не имеют права на выплаты. Эти выплаты достаются родственникам погибших, зачастую недостойным людям, никак не участвовавшим в их жизни.
Одной вдове, с которой общалась Людмила, поступали угрозы от братьев её погибшего мужа. Родственники требовали отказаться от выплат и забыть имя бойца.
- «Руки, ноги тебе переломаем», «Ребёнка не увидишь», «Даём тебе 24 часа на выезд». Они говорят ужасные вещи убитой горем жене. Требуют, чтобы она отказалась от выплат, не подавала в суд и вообще забыла имя своего мужа, - рассказывает Людмила Казанина. - В другой семье бабушка называет ребёнка своего сына, бойца СВО, «фашистиком» и «сыном фашиста». Тем не менее все выплаты за него она получила. Если многие жёны могут доказать отцовство для совместных детей, то отношение к ним самим как к сожительницам: «Ты ему никто, и звать тебя никак». Я общаюсь с жёнами бойцов и знаю их ситуации.
В другой истории у погибшего бойца в Бурятии остались гражданская жена и двое детей - один её от первого брака, второй совместный. Когда-то его самого в возрасте 12 лет родная мать выгнала из дома. Воспитанный улицей, юноша дважды побывал в тюрьме, а после освобождения обрёл семью в лице своей неофициальной жены и её ребёнка.
- Когда он погиб, объявилась его горе-мать. Она подала в суд и получила все выплаты плюс пенсию. При этом внуков она знать не хочет, и, по её словам, хоронить сына ей не на что. Говорит: «Он мне по гроб обязан - я его кормила до 12 лет. Он мне за всё заплатит, пока я жива». Сама мать бойца дважды сидела в тюрьме. Когда мужчина погиб, именно его гражданская жена ездила в Донецк, где, осмотрев 22 трупа, опознала своего мужа, - рассказывает Людмила.
«В отпуск приеду, успеем расписаться»
Причин, по которым пары не заключают официальный брак, множество. В некоторых случаях мужья уходят на СВО из мест лишения свободы. В других - решают отправиться в зону боевых действий прямиком с вахты, при этом не ставя в известность своих близких. Кто-то живёт под одной крышей, не видя необходимости в штампе.
- Многие пары юридически неграмотные. Жили совместно, не подозревая, что возникнет такая необходимость, - объясняет вдова. - Часто мужчины уходят из чувства долга и не преследуют никаких меркантильных целей. Они видят, что на войне погибают их друзья, знакомые, родные, и не могут оставаться в стороне. О том, что будет с жёнами и детьми, не задумываются. Все ведь уходят с надеждой на возвращение. Думают, вот, через полгода в отпуск приеду, успеем расписаться. Кто-то уходит, чтобы обеспечить семью, избавиться от долгов.
Выслушав печальные истории семей, Людмила отправилась по кабинетам с коллективным обращением от жён бойцов. Женщины хотят, чтобы их поддержали на законодательном уровне.
- Я оставила обращение уполномоченному по правам человека в Бурятии Юлии Жамбаловой, депутатам Народного Хурала Бурятии Эржене Чимитцыреновой и Геннадию Бадмаеву - меня записали к ним на личный приём. Обратилась к председателю НХ РБ Владимиру Павлову, к двум его зампредам. Наше обращение также принял депутат Народного Хурала Жамбал-Жамсо Жанаев, бывший руководитель «Боевого братства». От своего имени он составил письмо сенатору Александру Варфоломееву. Думаю, законопроект следует принять, он не позволит никаким мошенницам получить выплаты наших бойцов: жёны смогут доказать, что проживали с ними совместно и воспитывали детей. Для этого у всех нас есть необходимые доказательства: документы, фотографии, доверенности, переписки, показания свидетелей - друзей, соседей, коллег. Есть среди нас те жёны, кому удалось доказать, что они находились на иждивении своих мужей, невзирая на отсутствие штампа. По признанию совместного проживания пока что успешных случаев у нас нет. У одной из жён были доверенности - генеральная и простая, а также завещание мужа, даже голосовые и видео. Но не все так подготовлены, - говорит Людмила.
«Неродных попробуй-ка полюбить»
Если по совместным детям доказать отцовство ещё реально, то неродные, судя по всему, за детей не считаются. Хотя, как принято говорить, отец не тот, кто родил, а тот, кто воспитал.
- Во многих случаях у фактических супругов есть дети, рождённые в предыдущих браках, но воспитывались они совместно, - говорит вдова бойца. - Кто-то из бойцов не мог иметь детей по состоянию здоровья, а затем сошёлся с женщиной и воспитывал её ребёнка как своего десять и более лет. Много таких примеров. Мы с моим Сашей тоже не могли иметь своих детей, так как оба перенесли операции. Поэтому и решили взять двух девочек из детского дома. Прошли школу приёмных родителей. Мои девочки хоть и маленькие, но уже ощущают на себе эту дискриминацию - понимают, что они неродные и к ним другое отношение. Так быть не должно. Я считаю, что мой муж совершил очень благородный поступок. Двух неродных попробуй-ка полюбить. А он им был как родной папа, у него был сильно развит отцовский инстинкт. Прошу поддержать нас и относиться с таким же уважением, как к другим родным бойцов. Мы есть, мы существуем - такие жёны. Нас и наших детей никак вычеркнуть нельзя. Наши мужья пошли защищать Родину не раздумывая. И мы просим, чтобы теперь защитили и поддержали нас. Очень надеемся,что в 2025 году, в Год защитника Отечества, будет принят законопроект 539969-8 - о признании права фактических жён погибших бойцов, Героев СВО.
Не хотели выдавать место на кладбище
Ирина Чимитова - гражданская жена бойца Владимира Аюшеева, погибшего 4 декабря 2024 года. Женщина осталась одна с четырьмя детьми от двух до 15 лет.
- В мае 2023 года мой муж Владимир, бывший контрактник, заключил контракт и отправился на СВО. Это было его решение, о котором он нас не поставил в известность сразу, - рассказывает вдова. - Вместе мы жили с 2012 года, у нас четверо детей - 15, 6, 4 и 2 года. В феврале 2025 года Владимир должен был приехать в отпуск. Мы планировали расписаться после, когда все проблемы будут позади. О смерти мужа мне сообщил его сослуживец, потом пришло извещение из военкомата. В его личном деле я была записана одна, и всегда по всем вопросам звонили только мне. Когда привезли тело, я организовала похороны. Однако, как только стала оформлять документы на выплаты, мне начали говорить, что я Владимиру никто, потому что гражданская жена. Даже когда я приехала за местом на кладбище, мне не хотели его выдавать по той же причине.
После смерти Владимира меня будто вычеркнули из его жизни, его прошлого. «Ты ему никто» - слышать такое везде и отовсюду очень обидно и несправедливо. Без закона о фактических жёнах участников СВО мне не положены никакие социальные гарантии от государства. Хотя я осталась одна за нас двоих – с четырьмя детьми и со своими проблемами.
Прошло уже полгода после смерти мужа, но пенсии по потере кормильца на детей, а также выплаты в связи с его смертью и его медали мы до сих пор не получили. В суд я не подавала: пока закона нет, смысла не вижу. Мне снова скажут: «Ты никто». Хотя подтвердить наше совместное проживание я могу. Сейчас со мной разговаривают только как с законным представителем детей. Почему мы не расписались? Когда муж служил по первому контракту, у него была статья за превышение должностных полномочий. А мне как работнику УФСИН нельзя иметь родственников с судимостью. С другой стороны, мы жили так много лет, и никто никогда у нас эту бумажку не просил. Владимир с первых дней СВО рвался туда, а когда у него начали погибать товарищи и братья, он ещё больше хотел уехать. Для него это был долг.
«Если со мной что-нибудь случится, забери меня домой»
Ирина Жильцова, вдова Евгения Косых, проживали в неофициальном браке с июля 2021 года:
- Когда мы с Женей познакомились, поняли, что подходим друг другу, и он переехал ко мне. Нам обоим было уже за сорок. Он хотел детей, но я не могла родить по состоянию здоровья. Мы прожили три с половиной года, и Женя не раз предлагал мне зарегистрировать брак. Но отношения с первым мужем у меня не сложились, он мне изменил. Поэтому Женя согласился прежде пожить, проверить друг друга. Нас всё устраивало. Мы работали, вели совместное хозяйство, выращивали огород, птиц. Всё делали вместе, и тому есть свидетели – наши соседи. Я его прописала у себя. Потому что он оставил квартиру своей бывшей жене.
Уйти на СВО Женя решил сам, так как был справедливым, честным и ответственным мужчиной. Он сын военного лётчика, патриотизм был в его крови. Когда начались события в Курской области, я видела, как он нервничал, не мог усидеть на месте. Мне ничего не оставалось, кроме поддержки решения мужа. Убывая в зону СВО, Женя оставил свой телефон и карту мне - с мамой и сестрой у них отношения были никакими на тот момент, когда мы съезжались. Я подталкивала его к общению с родными, и вскоре нам наконец удалось найти общий язык.
5 декабря 2024 года сослуживцы сообщили мне о гибели Жени. В документах он записал меня одну, поэтому связывались именно со мной. Я сообщила его родным о нашем горе, но они поначалу не поверили мне. Затем я начала добиваться статуса Жени, звонила в военкомат, в военную часть. Когда они окончательно удостоверились, что он был в статусе без вести пропавшего, потребовалось составить сопроводительную карту в морг – по приметам моего мужа. Для этого сестра Жени отправилась в Фонд «Защитники Отечества» и постоянно была со мной на связи по телефону. Потому что не видела брата лет 15 точно и не могла бы его опознать. Я помогла ей составить эту карту.
Потом сестра, по-видимому, дозвонилась до нашего военкомата, откуда уходил Женя. В итоге официальное извещение о его гибели я так и не получила. Военкомат со мной на контакт не пошёл.
Мой муж просил: «Если со мной что-нибудь случится, забери меня домой». Я как могла отгоняла эти мысли, настраивала, что он идёт туда не умирать. С СВО он звонил мне и говорил, что, как приедет в отпуск, мы обязательно распишемся. Когда я рассказала сестре Жени о его последнем желании, она ответила, что «мама в приоритете». При этом она знала, что я не претендовала на выплаты, а хотела забрать мужа домой.
В итоге вышло так, что со мной никто не считался. Информации я никакой добиться не могла. Сестра забрала тело Жени в Вологду. На похороны меня никто не позвал, и я даже не успела попрощаться с ним. Никаких личных вещей мне на память не осталось. Я до сих пор не могу поверить в то, что Жени больше нет. В июне поеду в Вологду попрощаться с любимым мужем.
Теперь, конечно, у меня есть желание вступить в свои права. Ведь Женя считал меня своей женой, а я до сих пор считаю его своим мужем и горжусь им. Я бы хотела видеть его фотографию на баннерах, и чтобы меня приглашали на какие-то мероприятия в качестве жены. Хочу сделать мемориальную доску и разместить её на стене дома.
Комментарий юриста
О законопроекте № 539969-8 «О внесении изменений в Федеральный закон «О введении в действие части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» (о фактических брачных отношениях).
Марина Иванова, заслуженный юрист Бурятии:
- В Госдуму внесён законопроект, который предусматривает возможность признавать супругами граждан, если один из них погиб или пропал без вести во время участия в СВО, а их отношения ранее не были официально зарегистрированы.
Принятие данного закона необходимо, так как он направлен на защиту интересов членов «фактической» семьи военнослужащего, погибшего во время СВО. Есть множество случаев, когда пара живёт, как мы по‑простому это называем, «гражданским браком». Бывает, что эти отношения граждане не регистрируют, проживая вместе много лет, имея совместных детей. В таких ситуациях семьи остаются без главного кормильца. При этом действующее законодательство не предусматривает правовых механизмов для защиты интересов таких семей.
Согласно законопроекту, члены семей погибших военнослужащих, которые состояли в незарегистрированных брачных отношениях до участия в СВО, будут признаны супругами в судебном порядке.
Признание сложившихся брачных отношений будет осуществляться в судебном порядке в рамках особого производства при наличии условия совместного проживания мужчины и женщины не менее трёх лет или не менее одного года при наличии совместного ребёнка, а также ведения общего хозяйства. В случае, если при рассмотрении заявления об установлении факта состояния в брачных отношениях устанавливается наличие спора о праве, например наследственного спора с родственниками погибшего, суд выносит определение об оставлении заявления без рассмотрения, а заявитель и другие заинтересованные лица вправе разрешить спор в порядке искового производства.
Установленные в судебном порядке брачные отношения будут являться браком и будут признаны законными, что даёт «фактической» супруге или супругу право наследования и доступ к социальным и другим льготам. Принятие законопроекта позволит обеспечить членам семьи финансовую поддержку государства.
Доказательствами в судебном процессе, согласно статье 55 ГПК РФ, могут являться полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов.
ПОКА ВЕРСТАЛСЯ НОМЕР
Пока готовился к выпуску данный материал, Людмила получила ответ от первого заместителя председателя Комитета Совета Федерации по социальной политике Александра Варфоломеева (см. фото).
