Недавно отмечалась важная дата - тридцатилетие вывода советских войск из Афганистана. Подполковник милиции Михаил Шилов рассказал «Информ Полису» о командировке в Афганистан во время войны.
«С обстановкой разберетесь на месте»
Служба подполковника милиции Михаила Шилова началась с повышения квалификации в школе МВД СССР в Пензе в 1983 году.
- Тогда я был капитаном внутренней службы, имел семью, воспитывал двух дочек. По окончании курсов руководство школы и представители МВД СССР предложили мне и моему коллеге-сокурснику поехать в загранкомандировку в Республику Афганистан. Само по себе предложение было заманчивое, да и отказываться было не совсем корректно. На тот момент мы совершенно не представляли, что там происходит, - рассказывает Михаил.
Инструктаж был краткий: «Летите в Афганистан. Обстановка там сложная. Знаете, что там произошла революция и в 1979 году в страну введен ограниченный контингент советских войск. Фактически там идет война. Ваша задача - используя опыт работы, помогать афганским товарищам, расширять зону влияния народной власти и укреплять ее. С обстановкой разберетесь на месте».
В ночь на 1 августа группа из 12 специалистов оперативных подразделений МВД вылетела в Кабул.
- Все летели как гражданские специалисты. О принадлежности нас к МВД нигде не говорилось. С собой брали все, как нам объяснили, что может понадобиться в быту и в целях оказания первой медицинской помощи. Поэтому в двух моих чемоданах, помимо одежды, средств личной гигиены и медикаментов, была всевозможная утварь - сковородки, скороварки, кастрюли, - продолжает он.
Кабул
По прилете в Кабул оперативники заметили, что самолет оцеплен вооруженными людьми, а в небе летают боевые вертолеты.
- Пять дней нас вводили в курс дела, знакомили, не говоря до последнего, кто куда распределяется. Для нас, сотрудников милиции, все происходящее было дикостью. Мы и не предполагали, что нам придется самым настоящим образом воевать с оружием в руках. Причем не в рядах Советской армии, а среди афганцев - наших «подсоветных», - вспоминает мужчина.
После распределения Михаила ждала провинция Баглан, включающая в себя перевал Саланг - автодорожный тоннель, который на тот момент был единственной подконтрольной народной власти дорогой, связывающей Кабул с Советским Союзом.
- В зону нашей ответственности входило обеспечение безопасности эксплуатации самой дороги, тоннеля, прилегающей к ним территории, а также мест проживания советских гражданских специалистов, работавших на этих экономически важных для страны объектах, - говорит он.
Оперативников разместили на бывшей даче короля Афганистана Дауда Банди-Ду. Здесь дислоцировались все советнические аппараты КГБ, МВД и Министерства обороны.
- Территория королевской дачи выглядела потрясающе: бассейн, пальмы, все удобства. Правда, титан в квартире приходилось топить самим. По сравнению с местом дислокации советнических аппаратов в других провинциях мы и впрямь устроились по-королевски. Естественно, первая мысль была такая: в таком раю два года вполне можно проработать. Нас, четверых советников по линии МВД, разместили вместе. Недалеко жили восемь оперативных сотрудников диверсионно-разведывательной группы МВД «Кобальт», - вспоминает он.
В их задачу входила работа с местным населением при помощи переводчиков, выявление банд и людей, сочувствующих мятежникам и оказывающим им помощь и поддержку, добыча разведывательной информации о дислокации бандформирований, их численности, вооружении и планах, аналитическая обработка информации, планирование и проведение боевых операций по ликвидации мятежников силами царандоя (афганская милиция) и афганской армии.
- Афганские коллеги принимали нас очень уважительно, и в этом не последнюю роль сыграл образ и авторитет Советского Союза как «старшего брата». Сильна была и идеологическая подоплека: мы же приехали помогать им строить социализм, - объясняет оперативник.
Крещение огнем
Первое время приезжие буквально жили как в раю, не участвуя в войне, идущей вокруг.
- Были ежедневные выезды по полной боевой выкладке к подсоветным. Знакомились с ситуацией и обстановкой. Казалось, что присутствуем при проведении каких-то плановых крупномасштабных учений, что настоящей войны нет вовсе, - объясняет подполковник.
Однако осознание того, где они находятся, пришло в скором времени.
- Около двух часов ночи наша база подверглась сильнейшему минометно-ракетному обстрелу. Трудно описать то, что мы пережили. Мы, кому приходилось рисковать жизнью при задержании вооруженных преступников, не прячась за чужие спины, растерялись и испугались. К своему стыду, забыв о плане единой дислокации, о едином боевом расчете на случай отражения вооруженного нападения, о закрепленном за нами автоматическом оружии, мы минут двадцать лежали на земле, не поднимая голов под разрывами снарядов. Когда все закончилось, нам было стыдно. Но, к чести наших товарищей, находившихся там более долгий период времени, нам никто ничего не сказал. И мы поняли, что через этот приступ страха и растерянности прошли все, - вспоминает он.
Со временем обстрелы стали для бойцов обычным явлением. Отношения с жителями были нормальными - население принимало лояльно. Однако оперативники помнили, что те, кто мило улыбается днем, ночью могут участвовать в вооруженных нападениях.
- Об этом мы помнили каждую минуту. Царандой отличался «умеренным» патриотизмом. Некоторые солдаты под военной формой носили гражданскую одежду. Стоило попасть в боевое столкновение, как форма тут же скидывалась и откуда-то появлялась мотыга, а с виду получался простой, мирный крестьянин, - рассказывает Михаил.
Понять этих людей несложно, ведь призыв в армию там осуществлялся по принципу облав: кого поймают, тот и идет служить. А добровольцами люди шли в основном лишь из мести за убитых родственников.
Время шло, и близился срок окончания командировки.
- 4 августа 1986 года хоть и был днем долгожданным, однако всех нас объединяло чувство сожаления при расставании с этой ставшей нам родной страной. Было чувство сожаления, что еще не все сделано, что еще многим нашим согражданам придется вступать в бои с недобитыми бандами. Мы не знали тогда, что до вывода наших войск остается менее трех лет. Мы не знали, что бросим эту страну, бросим людей и коллег, поверивших нам. Мы не знали, - говорит мужчина.
Память
- Я бы не сравнивал афганскую и чеченскую войны. Любая война вносила определенные изменения в общественно-политическую жизнь государства и в государственное устройство. Думаю, афганская война была одной из причин развала Союза. А вот кто прав, кто виноват - решать не мне. В 1995 году мне приходилось отправлять самую первую группу бойцов СОБР УБОП Бурятии в Чечню. Я им говорил: «Ребята, вы едете на войну». Но вряд ли они представляли себе в полной мере суть предстоящего, они тоже ехали с надеждой на скорую победу, - вспоминает мужчина.
Если рассматривать кинематограф, то, по мнению Михаила, первые фильмы конца 80-х годов сильно приукрашены.
- В этих фильмах вернувшиеся с войны ребята этакие супермены, готовые в одиночку искоренить мафиозные структуры, обеспечить торжество справедливости. Мне кажется, это было искусственное создание образа, может быть, попытка оправдать ту войну. Вот, мол, человек прошел Афган, горнило войны, но вернулся оттуда полный сил и нового сознания. А ведь человек, побывший на войне в любом качестве, увидевший один раз смерть и кровь, не может, я думаю, сохранить внутреннюю душевную целостность неизменной. В этом смысле «9-я рота» отличается, она очень близка к реальности той войны, - считает он.
Не скупа война и на подвиги. Так, например, в 1986 году 25 советских военнопленных захватили базу подготовки душманов на территории Пакистана и удерживали ее около десяти суток, оказывая вооруженное сопротивление частям регулярной армии Пакистана. Против горстки бойцов были брошены тяжелая артиллерия и авиация. Не в силах прорваться в Афганистан и противостоять наступлению армии эта группа героев подорвала склады боеприпасов. Погибли все.
По информации, представленной пресс-службой МВД по РБ