В «Сволочи» попал случайно

Посмотревшие кинокартину Александра Атанесяна, недавно прошедшую по экранам страны, наверняка помнят в начале фильма эпизод, где казах по имени Талимхан подъезжает вместе с милиционерами к складу, который «обчищают» малолетние преступники. Он буквально перелетает через забор, открывает ворота и оказывается жертвой убийства



В образе стража порядка времен Второй мировой войны снялся Доржо Батуев, выпускник кафедры театрального искусства ВСГАКИ, ныне аспирант Санкт-Петербургской государственной театральной академии. И хотя роль эпизодическая, работа для нашего земляка была очень интересной. Вот что он рассказывает о съемках.
— Вся эта история со «Сволочами» была для меня полной неожиданностью, даже авантюрой. Просто оказался в нужное время в нужном месте. В июне прошлого года я был в Москве и познакомился с Солбоном Лыгденовым. Он мне и предложил попробовать. Я подумал: «А почему бы и нет…». На роль было достаточно претендентов: в стопке фотографий наряду с моей было еще много снимков с азиатскими лицами. Со мной побеседовали и в итоге выбрали — подошел по характеру.
— И как же проходили сами съемки?
— Эпизод, в котором я был задействован, снимался на базе киноконцерна «Мосфильм». Работа шла ночью — в основном с часу до трех: операторам нужно было уловить самое темное время суток. А на Западе летом ведь поздно темнеет и рано светает, камеры современные очень чувствительные и улавливают малейшие признаки утра. Вот и получилось, что момент появления моего героя в кадре снимали несколько ночей. Да еще разные неполадки, несостыковки по ходу всего были. То машина, на которой нужно было подъехать к складу, обворовываемому мальчишками, глохла, то шофер слишком сильно разгонялся и тормозил не там, где надо, то другой актер нормально выпрыгнуть из автомобиля на ходу не мог. Количество дублей было не сосчитать. К тому же оператору необходимо один и тот же кадр с разных планов, ракурсов снять. Но, несмотря на кажущуюся рутину, было очень весело. Работа шла незаметно. Единственное, что осталось в памяти как испытание, — это то, что через каждые два-три дубля мне приходилось переодеваться: одежда под искусственным дождем намокала мгновенно и ее вес, особенно ватной телогрейки, плюс вес настоящего автомата значительно усложняли мою задачу — я должен был перепрыгнуть через забор. А прыгал я раз десять-одиннадцать.
Над эпизодом, в котором моего героя убивают, тоже интересно было работать. Тогда надо мной уже пиротехники «колдовали». Под одежду мне металлическую пластину, «заряд» с краской заложили, провели по телу провод. И уже за кадром приводили все это устройство в действие. Хлопок хоть и безболезненный был, зато громкий очень. Оглушил меня порядком.
— Ну и какие впечатления у тебя остались от съемок?
— Впечатления? Потрясающие. До этого я вообще не играл. Для меня все было ново. К тому же времени для серьезных репетиций не было. Все было очень оперативно. Почитал сценарий, запомнил слова, которые нужно произнести, и сразу же на съемочную площадку. Никто ничего не объяснял — как прыгать, как забегать, как падать. Честно сказать, я даже не знал, куда смотреть, откуда будет выстрел. То есть все было рассчитано на умение актера и на импровизацию. Я действовал по интуиции. Поначалу сложновато было. Я ведь до этого имел дело только с театральной игрой. А работа в кино — совсем другое: там все должно быть естественно, без театральной высокопарности, иначе получается как-то искусственно, наигранно. А так было очень интересно посмотреть на большое кино изнутри, так сказать. Очень увлекательный процесс. На съемках «Сволочей» меня поразила отлаженная, четкая работа всего коллектива. Сроки ведь были заданы с самого начала. Уже была назначена дата премьеры. Поэтому шла конкретная работа. К тому же малейший недочет, промах — это дополнительные материальные расходы, неустойка. Так что все было просчитано до мелочей.
— А сам фильм тебе понравился?
— Как ни странно, нет. Мне понравился сценарий, сюжет. А то, как снят, не очень. Я даже немного разочарован. Хотя, в принципе, все современные отечественные художественные фильмы в чем-то по-своему проигрывают. Со старыми кинокартинами о военном времени они не сравнятся, конечно.
— На протяжении фильма обращаешь внимание на «оборванность» кадров. Вот новый эпизод, пошло действие… и обрывается. Не показывают, что происходит дальше — получается, зритель как бы сам должен домысливать дальнейшее развитие событий. Ты обратил на это внимание?
— Ну да, это сразу бросается в глаза. Ну, тут дело в том, что Александр Атанесян — клиповый режиссер, и у него, очевидно, свое видение современного кино. Вся эта фрагментарность, глянцевость… Снято ведь все как-то гладенько, без сучка, без задоринки. И вообще фильм ведь позиционируется как экшн-драма. От «экшна» там короткие, как вспышка, хотя и не очень выразительные, зрелищные эпизоды, от драмы — трагедия мальчишек и, по логике вещей, кульминационный момент встречи постаревших Кота и Тяпы — нарочитый и, как мне кажется, чисто театральный. Современное кино… Нам остается только смотреть и, если представится случай, «засветиться», — улыбается Доржо.

Автор: