Есть ли угроза исламского радикализма в Бурятии? Под таким заголовком вышла публикация известного в республике журналиста, заместителя директора ИД «Буряад Yнэн» Александра Махачкеева на сайте издательства.
Громкие теракты последних лет заставляют народы Западной Европы критически пересмотреть политику мультикультурализма. В США также вынуждены анализировать ситуацию с приемом мигрантов мусульман, хотя во многом их собственная политика на Ближнем Востоке провоцирует терроризм.
Россия, а вместе с ней Сибирь и Бурятия, также стали принимающей стороной для миллионов выходцев стран ближнего зарубежья, в основном из Азербайджана, Узбекистана, Киргизии и Таджикистана. Бурятские исламоведы и, прежде всего, ныне покойный Эдуард Николаев также анализируют ситуацию с мигрантами и за его авторством в «Вестнике» БНЦ СО РАН вышли две статьи на эту тему: «Исламизм в буддийском пространстве России», № 4(16), 2014, и «Буддийско-исламские диалоги: конфликт или мирное сосуществование?», 2015, №2(18).
Эдуард Николаев констатирует: «Если прежде главными целями миссионерства салафитов были в основном регионы компактного проживания мусульман, а также активная борьба с христианством, то на современном этапе мы видим, идет настойчивое проникновение в буддийское пространство России, традиционно отличающееся стабильностью и спокойствием».
В Байкальском регионе традиционные религии – шаманизм, православие, буддизм и сибирский ислам - мирно уживались в течение более чем трех веков. Границы основного ареала ислама проходят в отдалении от региона - по государственной границе России и Казахстана. Немусульманские Тыва, Монголия и Алтай традиционно являются барьером, своего рода естественным щитом на пути экспансии ислама в Сибири.
Коренное население Бурятии имеет свои религии и верования. Однако постоянное присутствие большого количества мусульман может способствовать постепенному распространению учения Мухаммеда. Ислам с его мощной организующей силой, способностью противостоять моральной деградации населения многим видится нравственно-духовным ориентиром. При этом трудно провести четкую линию водораздела между традиционным в России веротерпимым исламом и его радикальными течениями. Переход верующих от обычной религиозности к воинствующей деятельности может быть спровоцирован событиями, не имеющими к Бурятии никакого отношения.
Он распространяется путем обращения в ислам жен из коренного населения. Привлекательности исламскому образу жизни добавляют крепкие семейные устои, отсутствие алкоголизма, богатство представителей общины - известных предпринимателей из числа афганцев, азербайджанцев и т.д. Тема о вероятном принятии ислама бурятами активно обсуждалась на популярном сайте бурятского народа. Сам факт обсуждения этой темы и часть высказываний свидетельствуют о привлекательности ислама для части бурятской молодежи.
Исламская община в Бурятии может быть подвержена идеям панисламизма, в основе которой лежит представление о единстве мусульман всего мира и необходимости их сплочения с целью создания единого государства Халифат. Опыт существования мусульманских общин в Европе, США, Австралии показывает, что страны, принявшие их, становятся объектом террористических атак со стороны своих же граждан мусульман вследствие их солидарности с единоверцами.
О том, что и наша республика не осталась в стороне от радикального ислама, говорит пример Саида Бурятского. Напомним, что это этнический бурят по отцу и русский по матери, в 15 лет самостоятельно принял ислам. Он был идеологом исламистского подполья на Северном Кавказе. Политолог Гейдар Джемаль заявил, что «впервые от имени Имарата Кавказ выступает как идеолог, как авторитетный представитель человек евразийского происхождения, в жилах которого течет русская и бурятская кровь».
Его видеообращения, лекции и беседы имели огромный эффект и привлекли в ряды сепаратистов массу молодых боевиков. Саид Бурятский лично подготовил несколько десятков шахидов – «живых бомб», был ликвидирован в 2010 году в Ингушетии. Его появление в далекой от исламского мира Бурятии - свидетельство высокого интеллектуального потенциала в исламе вероятных неофитов из представителей коренного населения никогда исторически не исповедавшего его.
Не замалчивая, не сгущая краски и не драматизируя ситуацию, надо отдавать себе отчет, что, как пишет Николаев: «…процесс глобализации, а также увеличение миграционных процессов в целом в регионе вызывают озабоченность общественности и правоохранительных органов, которые допускают возможную эскалацию на конфессиональной почве в ближайшие годы, чему есть ряд причин».
Что мы должны сделать, чтобы у нас не появился очередной «исламский Че Гевара бурятского разлива», как сказала о Саиде Бурятском журналистка Юлия Латынина? В первую очередь усилить конкурентоспособность традиционных религий перед лицом экспансии исламистов. Нужны интересные проповедники, которые могли бы соответствовать духовным требованиям, как простых мирян, так и ищущих интеллектуалов.
Нужно повысить качество местных священнослужителей с выбраковкой разного рода шарлатанов и приспособленцев. Долгожданный визит Его Святейшества XIV Далай ламы также мог бы снять излишнее напряжение среди верующих и поднять привлекательность буддизма в регионе. Эти и другие меры должны заполнить идеологический вакуум среди бурятской молодежи. Проще говоря, если такие, как Саид бурятский (Александр Тихомиров), не находят себя в буддизме, они находят себя в радикальном исламизме.
