Огненный капкан захлопнулся для троих

— Да я больше на пушечный выстрел ни мужа, ни сына к лесу не подпущу, — плачет Вера Леоновна, мать Максима Калиниченко, погибшего при пожаре. — Он такой общительный был — столько людей приехало на похороны, друзья, учителя… Встал бы, посмотрел…



Страшной трагедией обернулось ухудшение погоды, произошедшее 15 мая. Порывы шквального ветра стали причиной гибели в Бичурском районе при тушении таежного пожара двух молодых людей — Николая Арсентьева и Максима Калиниченко, работавших в местном лесничестве. Еще одному, Геннадию Иванову, 20-летнему пареньку, удалось выбраться из зоны огня. Но и он не выжил, скончался на шестой день в реанимации БСМП.
Прокуратурой Бичурского района по факту пожара и гибели в нем людей возбуждено уголовное дело по статье 293 «Халатность, то есть неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе», ведется следствие. Скорее всего, фигурантом по этому делу будет проходить руководство местного сельского лесхоза, комментирует Евгений Лагадский, прокурор района.
18 мая целый день не закрывались ворота двух домов в селе Дунда-Киреть и в районе так называемой швейной фабрики. Хоронили двух совсем молодых ребят —
33-летнего Николая Арсентьева и 27-летнего Максима Калиниченко. Хоронили в закрытых гробах. Общее горе сплотило людей — родственников, друзей и просто знакомых. Но, несмотря на траур, в день похорон все же чувствовалась особая напряженность, особенно озлобление прорвалось в Дунда-Кирети.
— Да на верную гибель их просто послали! — выкрикнула сестра Николая Арсентьева. — С одними граблями на пожар бросили, лучше бы сами там сгорели заживо!
Горе родных можно тем более понять, что Николай проработал в лесничестве всего два месяца. Пошел на эту работу больше от безысходности. Безработица в районе — одна из самых больших проблем. Даже такой опасный труд оценивается всего в 1200—1500 рублей, рассказывает Алексей Бутаков, директор Бичурского сельского лесхоза. Горько усмехаются и братья Максима Калиниченко.



— Что говорить, сами подумайте — ночевка в лесу оценивается всего в 12 рублей, прыжок с парашютом в самое пекло — 30 рублей. А куда деваться?
Максим Калиниченко, в отличие от Арсентьева, такую работу выбрал по призванию. В лесхозе работали его родители, все родственники. В тот страшный день этот пожар был у Максима уже второй — с утра в районе села Буй бороться со стихией ему помогал младший брат Алексей. Отец тоже работал — тушил под Шибертуем, о гибели сына он узнал только на следующий день. Теперь Алексей Иванович собирается увольняться.
По словам очевидцев, в район села Верхний Маргинтуй группа из пяти лесников прибыла около трех часов дня. Тогда опасность была не слишком велика, говорит Георгий Коробенков, сотрудник Окино-Ключевского лесничества, также работавший на этом очаге. Поэтому ребят просто оставили с граблями в лесу, а остальные двое поехали организовывать оборону села. Вернулись около пяти. Лес уже вовсю полыхал, и молодые люди оказались отрезанными в распадке.
— И тут кто-то крикнул, заметили, из леса выбегает обнаженный парень, — вспоминает Коробенков. — Метрах в ста от нас был. Мы подбежали, он сразу на корточки присел, весь обгоревший. Сразу его в машину. А у нас только аптечка, какая там первая помощь… А Максим с Николаем так и не выбрались. Это же так страшно, когда верховой пожар идет, отступать им было только в гору, а кругом полыхает, в двух шагах ничего не видно…
20-летний Геннадий Иванов получил более 70 процентов ожогов кожи. Необгоревшей осталась только грудь.
— Он, видимо, грудь прикрывал, — рассказывает Геннадий Аникеев, заведующий хирургическим отделением Бичурской районной больницы. — Одежда вся сгорела, даже обувь. И сотовый у него в кармане был, тоже сгорел. Геннадий пока еще в шоке был, все плакал, у матери прощения просил за телефон…
К пятнице состояние Иванова настолько стабилизировалось, что его уже сочли возможным доставить в Улан-Удэ санавиацией. И все же на следующий день он умер.
Причину возгорания будет устанавливать следствие — от чьей-то случайной неосторожности или от сознательного поджога лесного массива с целью заготовки «паленого» леса «по дешевке». Пока возбуждено уголовное дело только по факту гибели людей, комментирует Евгений Лагадский, прокурор Бичурского района. Но пока рабочая версия следствия — халатность руководства местного лесхоза.
Впрочем, Святослав Будаев, руководитель ГУ «Бурятсельлес», с версией прокуратуры категорически не согласен.
— Это просто трагическая случайность, — уверяет он. — Когда лесники прибыли на место, серьезной опасности еще не было. Все началось часа через три, с появлением шквального ветра. И руководство лесхоза работало как надо. Там ведь угрожала опасность селу и надо было его спасать. Делать минполосу, организовывать народ. Все равно ведь несколько построек сгорело, а пожарная машина пришла только часам к семи. А ребята, видимо, сами увлеклись и слишком далеко зашли.
Последний подобный случай с гибелью на лесном пожаре людей в Бурятии был зафиксирован в конце 80-х годов.

Автор: