- Это мой папа! – тихо плакала в телефонную трубку женщина. – Извините, эмоции нахлынули… Только зовут его не Трофим Канаев, а Константин Багаев.
- Вы точно узнали своего отца? – усомнились мы.
- Ну, конечно, как я родного папу могу не узнать…
Найти родных
Жители Бурятии, героически проявившие себя на войне, вписавшие свои имена в историю, практически все на слуху. Про них писали и пишут до сих пор, называют улицы в их честь. Но история подкидывает нам тайны и загадки – были среди наших земляков и те, чьи подвиги оставались неизвестными вплоть до сегодняшнего дня.
Так, совершенно случайно мы узнали о нашем земляке, который дошел до Берлина. Был много раз награжден, однако до поры до времени эта информация была засекречена, по всей видимости, из-за его профессии – после войны он работал в органах госбезопасности.
Но начинать этот увлекательный рассказ лучше не с этого. В редакцию «Информ Полиса» пришло письмо от историка из Симферополя Владимира Полякова, который разыскивал в Бурятии родных командира эскадрильи Трофима Канаева.
Ученый – руководитель группы «Поиск» Крымского инженерно-педагогического университета, автор книги «Воздушные разведчики – глаза фронта». Книга посвящена отцу Полякова, его боевым товарищам.
Владимир Поляков занялся поисками нашего земляка из-за этой книги и из-за личной истории.
- В конце книги я привожу мартиролог всех погибших авиаторов, и среди них есть такая запись: Канаев Трофим Трофимович, майор, командир эскадрильи 39 ЛБАП, Бурят-Монгольская АССР, Тункинский район, с. Тунка, - сообщил он. - В нашем семейном альбоме сохранилась довоенная фотография Канаева. Мне запомнилось, что однажды, еще мальчишкой, рассматривая альбом и указав на фотографию незнакомого мне человека, я спросил о нем отца. Тот ответил, что это командир эскадрильи Трофим Канаев, что он погиб в начале 1943 года. Тогда полк понес наибольшие за всю войну потери. Поскольку у летчика явно было восточное лицо, то я спросил о его национальности. Отец ответил, что он был бурят.
Мы опубликовали заметку с фотографией фронтовика и просьбой отозваться родных летчика, и в день выхода газеты в редакцию поступил звонок. Уже на следующий день мы встретились с родными разыскиваемого, которые рассказали нам о судьбе нашего земляка, чья фотография хранится в архивах крымских ученых.
«Секретная служба»
На фотографии – молодой симпатичный бурят в военном кителе. Взгляд прищуренный, слегка настороженный, между бровями залегла хмурая складка. Этот снимок сделан в середине войны.
А вот еще одна фотография – и опять в центре все тот же бурят. Лицо просветленное, расслабленное. Кажется, что мужчина с трудом сдерживает широкую улыбку. И немудрено – вокруг ребятишки мал-мала меньше. Зачарованно и внимательно они уставились в камеру: наверное, ждут обещанную фотографом птичку. Только самый младший карапуз – годовалая дочка - на коленях у папы, в камеру не смотрит, мала еще. Этот снимок сделан после войны…
Та самая годовалая девочка теперь взрослая женщина, сама уже бабушка, Мария Константиновна и ее старшая сестра Зоя Константиновна рассказали, что годы, которые их папа провел на фронте, были окутаны тайной. Так, по одним сведениям, он был штурманом, по другим – разведчиком-связистом. Удивило их и такое сильное несоответствие: в письме, которое прислал нам ученый из Крыма, значилось имя Трофим Канаев, в то время как отца их звали Константин Багаев, и родом он был не из Тункинского района, а из Нукутского района Иркутской области.
- Папа никогда про войну не рассказывал, разве что сыну как-то говорил, что по разведке его в разные места забрасывали, - вспоминают его дочери. – Говорил, что нельзя рассказывать, обещал поговорить об этом как-нибудь потом. Со временем мы пришли к выводу, что какая-то секретная служба была. После войны он работал на госслужбе – сначала помощником коменданта спецкомендатуры в министерстве госбезопасности Иркутской области, потом секретарем исполкома, а позже он уволился из органов и устроился работать бухгалтером, кем и проработал всю жизнь.
Из той скупой информации, что знали дети о военных годах отца, становилось ясно – пришлось ему нелегко.
- Очень не любил фильмы про войну. Всегда говорил: «Не так все было, гораздо страшнее, когда поднимаешь ребят в атаку, оглядываешься – а они все падают замертво», - говорит Зоя Константиновна. – Во время войны один раз приезжал на побывку – в году 43 или 44. Приезжал контуженый – он был штурманом и их подбили. Такой был худой, китель настолько на нем висел, что мама на вокзале прошла мимо, не признав его. Вернулась только, услышав, как он позвал: «Зина!».
По документам же Константин Багаев проходит как связист. Судя по ним, в начале войны он был помощником начальника штаба по спецсвязи 39-ого бомбардировочного полка 3-ого Украинского фронта. После стал начальником общей связи 39-ого отделения разведывательного авиаполка 17-й воздушной армии 3-его Украинского фронта, а в запас он ушел только в 1946 году с должности помощника начальника 6-ого отделения штаба авиакорпуса 17-й воздушной армии.
Забрали все документы
К сожалению, не дошли до нашего времени медали, полученные Багаевым на войне. Остались только орденские книжки, и то только малая часть – «За штурм и взятие Берлина», «За освобождение Праги», «За победу над Германией».
Как и у Владимира Полякова, озадачившегося вопросом о неизвестном буряте-фронтовике, много вопросов и у дочерей Багаева.
- Папа прошел всю войну от первого дня до последнего, был контужен. Вернулся на год позже, только весной 1946-ого. Но ни в «Книге памяти», ни где-то еще его имени нет. Очень обидно. В 2012 году мы, его пятеро детей, многочисленные внуки и правнуки праздновали столетие со дня его рождения. К этой дате я хотела найти о нем информацию – сделала запрос в наш военкомат, но меня направили в военкомат в Подольске. Там мне информацию также не дали, - рассказывает Зоя Константиновна.
Константин Багаев умер 4 января 1976 году на 64-м году жизни от инсульта. И уже 5 января домой к его семье пришли люди с органов и забрали все документы отца – партийные книжки и прочее. Зачем им это понадобилось, дети Багаева не знают до сих пор.
Образцовое выполнение боевых заданий
По информации крымского ученого, некий Трофим Канаев, житель Бурятии был подбит в марте 1943 года и от полученных ранений скончался. В том же году человек с именем Константин Багаев, также воевавший на Украинском фронте, был тоже подбит, но остался жив и даже съездил домой на побывку.
Возможно, это простое совпадение, это два разных человека, а путаница возникла много лет назад, когда перепутали фотографии двух бурят – Канаева и Багаева. Но эта версия все же выглядит не очень жизнеспособной.
Возможно, и то, что Канаев служил под другим именем из-за специфики секретной работы. После, когда самолет был подбит, возникла необходимость завершения «легенды» - поэтому в мартирологе Багаев числится погибшим, по другим - без вести пропавшим.
Как бы то ни было, но Поляков прислал нам еще одну любопытную информацию. В феврале 1943 года капитана Трофима Канаева, командира эскадрильи 39-ого ближне-бомбардировочного авиационного полка 202-й бомбардировочной авиадивизии наградили Орденом Красного Знамени за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом доблесть и мужество. Таким орденом награждали в специальных случаях: за особо значительные подвиги, совершенные в боевой обстановке с явной опасностью для жизни; за выдающееся руководство боевыми операциями воинских частей и соединений; за особые мужество и отвагу, проявленные при выполнении специального задания.
Погиб или был контужен?
Помимо этого, Поляков прислал информацию о том, как погиб комэск Канаев. Приведем эту историю дословно. «С его гибелью связана такая история. Штурман Сеня Минаев почему-то должен был лететь не в своем экипаже, а с комэском Канаевым. Уже перед вылетом, увидев, что в экипаже Сережи Карманного штурманом летит адъютант эскадрильи Гримайло (адъютант – это начальник штаба эскадрильи), он предложил Карманному, чтобы Гримайло полетел в экипаже Канаева, а он - у него.
Сергею Карманному идея понравилась, так как он тоже не любил летать в экипаже с начальством. Он попросил у Канаева разрешения на то, что Минаев полетит с ним, а Гримайло - в его экипаже. Комэск разрешил.
Над целью в самолет Канаева попал зенитный снаряд, и весь экипаж: летчик – командир эскадрильи, штурман – адъютант эскадрильи, воздушный стрелок-радист – начальник связи эскадрильи – погиб.
Потом Семен Минаев часто вспоминал, что вместо себя «подсунул» Гримайло. Тот погиб, а он вот жив. Правда, и Сеню тоже вскоре сбили, он был в плену, бежал, вернулся в полк и снова летал до самой победы. Я разговаривал с ним, когда он с женой приезжал к нам в Крым в гости. До конца войны летал и Сергей Карманный», - пишет Владимир Поляков.
