Байкалу — глубочайшему озеру планеты, крупнейшему в мире резервуару пресной воды — не помешала бы генеральная уборка. В последнее время экосистема одного из главных природных богатств России испытывает жесточайший прессинг со стороны армии диких во всех отношениях туристов
Если к бомбе замедленного действия — так экологи называют скопившиеся там тонны пластикового мусора — приплюсовать чиновничью беспредельную вольницу, картина и вовсе получается апокалиптическая.
Корреспондент НТВ Вадим Фефилов прикинул, сколько «славному морю» осталось.
Две самые красивые девушки Бурятии позируют на последней в сезоне фотосессии для большого республиканского календаря. На Байкале штормит, и «Мисс бурятское лето» дрожит от осеннего холода, но фотографы Ольга и Саша не успокаиваются — их все что-то не устраивает: то макияж не так лег, а то вдруг «мусорный ветер» эффектный кадр портит.
Ольга Амоголонова, фотограф: «Чтобы сделать хорошую съемку, нам приходится очистить участок, чтобы в кадр не попадало ничего лишнего. Мы делаем все сами: запасаемся мешками, перчатками и убираем».
Тут же, в двух шагах от берега самого большого в мире хранилища пресной воды, грустно ходит глава местного поселения. Завтра у Виктора Власова — суд. По представлению прокуратуры Росприроднадзор требует от него убрать огромную свалку бытовых отходов с побережья уникального озера.
Виктор Власов, глава администрации сельского поселения «Сухинское»: «Чтобы убрать эту свалку, чтобы ее ликвидировать, мне нужно 980 тысяч. А кто мне их даст? В районе таких денег нет, в поселении тем более».
Согласно «Закону о местном самоуправлении», с мусором должны управляться местные власти, но у Власова в тощем бюджете на это заложено 50 тысяч рублей на весь календарный год. Считается, что для поселения, где жителей всего тысяча, таких денег достаточно, но только в текущем году побережье Байкала посетили сотни тысяч туристов. В расчет это не берется.
Вера Артамонова проработала главой местной администрации четыре года, но нервы не выдержали, и она подала в отставку.
Вера Артамонова, бывшая глава администрации сельского поселения «Сухинское»: «Конечно, местное население возмущается. Нормальные люди, те, кто душой болеет за это дело».
По «Закону о защите Байкала» и положению о так называемой «Центральной экологической зоне», все отходы жизнедеятельности человека необходимо вывозить за 90 километров от берега на специальный полигон для утилизации. Но кто же в такую даль свой мусор повезет?
Юрий Васильцов, заместитель председателя совета депутатов Сухинского сельского поселения: «Здесь центральная экологическая зона. Но это же абсолютный нонсенс! Тем более здесь должны быть места для сбора мусора, если это центральная экологическая зона. Но какая же это экологическая зона? Это зона бедствия!»
На сельских сходах жители пишут письма во все инстанции, но ситуация год от года только ухудшается. Тысячи несанкционированных свалок разрушают и экологию, и экономику бурятской глубинки.
Виктор Власов, глава администрации сельского поселения «Сухинское»: «Турист бросил пакет, соленый, например, или сладкий, корова съела его, у нее тут же — закупорка кишечника, она погибает. Многие жители нашего поселения уже отказались от содержания скота».
Массовый падеж коров стал массовым на всем побережье Байкала — и бурятском, и иркутском — это уже факт. Что же происходит в целом с флорой и фауной мирового природного наследия, неизвестно даже ученым.
Виталий Рябцев, заместитель директора Прибайкальского национального парка: «Каков масштаб этого загрязнения? Эти данные могли бы дать только специальные исследования, но они не проводились».
Вера Артамонова, бывшая глава администрации сельского поселения «Сухинское»: «Туристы приезжают, они не задумываются, что у нас на Байкале очень сильные ветры. Есть ветры, которые дуют с противоположной стороны, поднимает огромную волну. Намытые с Байкала пески захватывают весь мусор, и эта же волна уносит их в Байкал».
С местным депутатом Васильцовым мы исследуем горные речки, которые и питают озеро чистой водой. Леса в верховьях частично вырублены, речки завалены мусором, а некоторые из них, похоже, навсегда пересохли.
Юрий Васильцов, заместитель председателя совета депутатов Сухинского сельского поселения: «Когда-то в этой речке я, будучи пацаном, видел омуля столько, что из-за рыбы не было видно дна. Сейчас рыбы практически не осталось, омуль уже лет 15 не нерестится, вообще ни одного омуля нет».
В Улан-Удэ министр природных ресурсов республики Баир Ангаев на заседании комитета Народного хурала пытался «пробить» почти революционные штрафы за замусоривание Байкала: 400 тысяч рублей для юридических лиц и 4 тысячи для частников. Но депутаты его не поддержали.
Баир Ангаев, министр природных ресурсов Республики Бурятия: «Мне сказали, что это есть деяние не особо опасное, поэтому вы загнули сумму штрафа, ее надо уменьшить. Наши депутаты считают, что мы слишком круто взялись за это дело».
Министр Ангаев предлагает отдавать участки байкальского берега в аренду частным предпринимателям, которые бы обслуживали «диких» туристов.
Баир Ангаев: «Это не строительство забора, не ограничение допуска или взятие денег за то, что я пришел на берег. По Конституции, меня везде обязаны пропустить на берег. А это деньги именно за то, что мне определили место для стоянки машины, определили место под кострище, вязанку дров мне продали. А на эти средства предприниматель будет содержать место в чистоте».
Однако в реальной жизни все с точностью до наоборот. Предприниматели берут участок берега в аренду, немедленно обносят его высоким забором, а письма с требованием убрать мусор пишут тому же главе поселения Власову.
Виктор Власов, глава администрации сельского поселения «Сухинское»: «Свою дворовую территорию убери, дорогой мой, почему ты ее не убираешь, почему идешь в поселение к главе и просишь, чтобы я убрал? А ведь на берег туристы выходят. Ну, убери! Однако он не затрачивается на это».
Корреспондент: «Это единственный проулок, оставшийся в вашем селе, который выходит к Байкалу?»
Валерий Шклярук, житель поселка Энхалук: «Да, единственный, все остальное перегорожено и захвачено. И то хозяин двух турбаз собирается перегородить и этот. Теперь чтобы попасть на Байкал, надо несколько километров идти в сторону».
Еще недавно в селе Энхалук через каждые два-три дома были свободные проходы к озеру.
Геннадий Крапивин, житель поселка Энхалук: «Был проулок, „разрыв» пожарный. Но заселился наш бурятский министр МЧС, и пожалуйста — он себе его забрал. Каким способом, не знаю».
Корреспондент: «То есть главный пожарный республики уничтожил «пожарный» переулок?»
Геннадий Крапивин: «Да, «пожарный» переулок».
Под шум байкальского ветра прибрежную полосу обживает и республиканское начальство. Но чище не становится: помойки — прямо у двухметровых заборов. Бурятское побережье Байкала — это сплошная непрекращающаяся стройка, цена за «сотку» здесь подскочила в последнее время до 300 тысяч рублей. Глава одного крошечного поселения посчитал, что у него на территории — дома пяти московских генералов, 12 депутатов Народного хурала Бурятии и авторитетных предпринимателей со всей России.
Сельский депутат Васильцов признается нам, что не только приезжие, но и уроженцы этих мест — совсем не ангелы. А его родной брат после долгих лет призывов блюсти чистоту родных берегов нашел опасный, но, на его взгляд, эффективный способ убеждения.
Юрий Васильцов, заместитель председателя совета депутатов Сухинского сельского поселения: «У меня брат — депутат поселения, но он борется с местными жителями по-разному, вплоть до применения физической силы. Ну, если человек не понимает и продолжает «валить“, может и по морде, он ведь человек неравнодушный».
Байкал называют мировой фабрикой чистой воды. Однажды она может остановиться.
