Условия: экстремальные.
Задача: выжить любой ценой.
Приветствую вас, друзья!
Неделя прошла под разными знаменами: сначала «Записки динозавра» Бориса Штерна, потом «Гертруда и Клавдий» Апдайка (весьма занятная вещь, кстати). И после нашумевшей экранизации книги канадского писателя Янна Мартела «Жизнь Пи», за который он получил в 2002 году Букеровскую премию, просто невозможно не прочитать первоисточник. За всеми Букерами я не слежу, поэтому книга так и прошла бы мимо меня, кабы не четыре Оскара из одиннадцати номинаций.
И пусть говорят, что идея Мартелом украдена у бразильца Моасира Скляра. Как говорят музыканты:нот-то всего семь и нечего пенять на похожесть, хотя из любопытства можно будет когда-нибудь почитать на досуге и повесть «Макс и кошки». Впрочем, сам Мартел в предисловии не то чтобы рассыпается в любезностях по этому поводу, но всё же отмечает коллегу по цеху: «А что до животворной искорки, её зажёг во мне Моасир Скляр».
Наверняка многие видели фильм и читали книгу, поэтому нет смысла сравнивать, искать нестыковки и тому подобное, тем более что существенной разницы, по сути, нет. Скажу больше – кино, как это обычно бывает, гораздо динамичнее. Энг Ли «вписал» в два часа экранного времени семь с половиной месяцев борьбы со стихией, добавив пару-тройку драматических сцен, от которых фильм только выиграл.
В первой трети романа Янн Мартел несколько затянуто философствует на религиозную тематику, живописует колорит Индии и довольно занимательно пишет о животных Пондишерийского зоопарка. В центре повествования – сын хозяина зоопарка, индус-вегетарианец Писин Молитор Патель – мальчик ранимый, воспитанный родителями атеистами, но с жаждой веры в душе.
В то время как читатель уже и позабыл о чём, собственно, должна быть книга, неспешная история вдруг превращается в катастрофу, в которой вместе с тем сухогрузом тонет прошлое, уступая неодолимой жажде жизни. Прежние понятия и принципы опускаются на дно человеческой души пусть не так стремительно, как корабль, но также неизбежно, потому что даже самый отъявленный веган на грани жизни и смерти будет рвать зубами сырую рыбу и ещё трепыхающуюся морскую черепаху.
Итак, в одной спасательной шлюпке кроме Пи оказываются орантгутан Апельсинка, зебра со сломанной ногой, пятнистая гиена и сундарбанский тигр Ричард Паркер. В такой пёстрой компании и в ограниченном жизненном пространстве, понятное дело, выживает сильнейший. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, и вот посреди Тихого океана остаются двое – тигр и человек.
Противостояние постепенно превращается во вполне сносное сосуществование, когда зверь нуждается в человеке и его способности добывать пресную воду и пищу, а человеку поначалу нужна хотя бы такая компания, а вскоре он уже не представляет себя без товарища по несчастью.
До поры до времени, хотите – верьте, хотите – нет, но эта невероятная история преподносится и воспринимается за чистую монету. И лишь в конце автор вкратце рассказывает альтернативную историю. Исповедь настолько страшную и реалистичную, что хочется верить в первый вариант.
Как и сам роман-перевёртыш, его герои оказываются людьми в зверином обличье. На самом деле спасшихся было четверо: главный герой, он же тигр Ричард Паркер; мать Пи – орангутан Апельсинка, моряк со сломанной ногой – зебра и судовой кок – гиена.
Почему Пи ассоциировал себя с тигром? Не потому ли, что, веруя и следуя трём религиям одновременно, не смог переступить черту духовно, но инстинкт самосохранения всё-таки взял своё и воспалённый мозг услужливо трансформировал окружающую реальность в более приемлемую фантазию? Не потому ли, что в образе тигра не нужно страдать из-за того, что приходится убивать, чтобы выжить?
Имя тигру Янн Мартел дал не случайно. В «Повести о похождениях Артура Гордона Пима» (1838г.) Эдгар Аллан По рассказывает о четверых моряках, оказавшихся в море без еды и воды. Трое из них убивают и съедают четвёртого по имени Ричард Паркер. В 1884 году уже реальный корабль «Магноретт» потерпел кораблекрушение, в котором спаслись четверо, среди них был юнга Ричард Паркер, также убитый и съеденный остальными.
Оставшись в одиночестве, Пи раздвоил свою сущность на животные инстинкты и то человеческое, что ещё осталось в нём. Он выдумал себе осязаемый и зримый страх, чтобы этот рыжий полосатый ужас стал сильнее боязни стихии и подгонял его, не позволяя отдаться на волю случая, заставляя действовать. А память – штука пластичная, она старается вылепить из хаотичного нагромождения обрывков нечто цельное, сгладить острые углы, оправдать самые неприглядные поступки, а белые пятна раскрасить импровизацией.
«Ощущение близкой смерти ужасно, но куда хуже ощущение смерти, отложенной на время, чтобы успеть понять, что ты был и ещё мог бы быть счастливым. Вот когда начинаешь особенно чётко видеть всё, что теряешь».
Наконец-то добравшись до суши, спустя 227 дней скитаний, Пи отпускает тигра из своего тесного шизофренического мирка и тот уходит, не простившись. Больше всего Пи сожалеет именно об этом, ведь пусть выдуманный, но Ричард Паркер помог ему защитить Бога не снаружи, а в душе. Вопрос не в том, сколько в человеке добра и зла, какая чаша весов перевесит в экстремальной ситуации, а в том, какой путь выберет этот самый человек, окажись он в подобной ситуации, сможет ли сохранить рассудок и веру.
Впечатления, чего уж тут таить, двойственные: вроде бы и понравилось, но местами скучновато было, так что с пеной у рта хвалить и настоятельно советовать тем, кто ещё не читал и не видел, не буду.
Банзанова Дина.
