Какой была Бурятия 240 лет назад. Воспоминания немецкого путешественника

Знаменитый немецкий и русский учёный-энциклопедист, ботаник, естествоиспытатель, географ и путешественник Петр Симон Паллас в 1772 году посетил бурятские земли. Публикуем самые интересные замечания из его книги «Путешествие по разным провинциям Российского государства»

Симон Паллас в 1768 году возглавил одну из академических экспедиций для исследования земель от Поволжья до Забайкалья. Исследования той экспедиции и сейчас используются учеными, поскольку позволяют установить эволюцию природных ландшафтов, флоры и фауны описанных земель.

Результаты экспедиции были опубликованы на латинском, немецком и русском языках в Петербурге и Лейпциге. Богатейшие собрания по флоре, фауне, палеонтологии и этнографии вошли в фонд Кунсткамеры.

«Вид диче»

- Чем ближе к Байкалу подъезжаешь, тем горы становятся выше и вид диче – отметил ученый.

Нынешний поселок Листвянка тогда назывался зимовье Лиственнишное. Паллас не смог найти лошадей доехать до Голоустного зимовья, «ибо от Иркутска до Селенгинска по станкам не более положено содержать для почты, как шесть лошадей; но множество проезжих по разным делам по сей дороге не дадут почти никогда быть дома». Поэтому вынужденный остаться на берегу Байкала ученый сделал интересное открытие.

- …Оголившиеся морские берега удовольствовали меня неожидаемою новостию, которая состояла в одной сумнительной в море растущей бодяге, которая от всех ныне известных бодяг отлична и нарочитой величины бывает. Ее здесь случаем собирают под именем морской губы, и в Иркутске у серебреников для чищения и глажения простых резных медных, томпаковых и серебряных сосудов в употреблении – отписывает ученый.

Запомнилась ему опасная дорога по байкальскому льду. «Жестоким» называет Паллас ветер, который «бегущих подле саней ямщиков уносил почти по льду так, что они не иначе как ножами должны были одерживаться».

Охота на нерпу

- Сии промыслы все на Байкале отдаются на откуп, а откупщик принимает к себе добровольных работников, коим он дает потребную сбрую, и они ему за сходную цену отдают с тюленей кожу с салом. Самый лучший промысел в апреле. Тюлени, кои зимою расходятся по быстрым речкам или по теплым берегам и ключам, полыньи над собой имеющим, ныне все выходят на лед гулять и спать на солнце.

Таковые места уже промышленникам должны быть знакомы, как, например, при устье реки Баргузиной и Турки, куда они походят с салазками, на коих растягивают белый парус, из-за которого подходят близко к тюленю, который думает, что это тычьмя стоящая льдина, и из ружья убивают – рассказывает ученый об охоте на нерпу.

Байкал в 1772 году так гладко замерз, что «лед как зеркальное стекло был; только по берегам видны были стоячие льдины, или торосы; однако так равно замерзать не всякий год случается. Снег на сей пространной равнине не держится, и для того по льду, по крайней мере, сначала нельзя ездить, разве с хорошими окованными лошадьми и притом с вострыми шипами».

Интересно, что 240 лет назад Палласу рассказали, что «обыкновенно на Байкале лед бывает с сентября».

- Раннею весною сухопутною дорогою, которая летом вверх по Иркуту до Тункинского острогу, а оттоль до нагорных рек Жонмурины и Жиды в Селенгинск лежит, на лошадях не ездят, как разве по нужде, потому что при таянии снегов меж высоких гор проехать не неможно – отметил исследователь.

В Твороговой слободе ученый пересел на телегу, потому что сани уже не годились для бесснежной дороги.

- Ночью проехав деревни Брескую, Трескову, Таракановку, Троицкий монастырь, Пьяновское зимовье, под вечер прибыли в Ильинский острог, или в большую заимку – рассказывает Паллас о нынешнем поселке Ильинка - в остроге деревянная крепость хотя совсем развалилась, однако церковь и обывательские домы многие хорошо выстроены.

Таможня и будущая столица

- Отсель начинаются страшные горы и леса, по которым узким путем лежит дорога в том месте, где Селенга хребет пробивает; тут поставлена так называемая Половинная застава, при которой нынешний губернатор для переправы чрез реку приказал построить, наподобие лифляндских, паром. По ту сторону Селенги, в стороне меж Ильинским острогом и заставою, лежит Итаичинский острог и несколько маленьких деревушек; в Половинной заставе осматривают все с китайских границ провозимые товары, фуры и другие товарами нагруженные телеги, наблюдая, все ли должною заклеймены печатью – говорит Паллас.

Будущая столица Бурятии во времена Палласа называется пригородок Удинск: «в нем имеются многие изрядные домы заживных купцов, также комендантский дом и красивая церковь». Зато нынешний Новоселенгинск ученый называет городом.

- Селенгинский округ лежит меж песчаными горами в таком теплом месте, что весна в нем гораздо ранее бывает, нежели ближе к Байкалу и в других восточнейших пригорьях. 20 - го дня февраля уже выгоняли овец в поле, а под исход сего месяца со всех мест, на полдень лежащих, снег стаял, и всякие птицы, кои зиму в теплых странах проводят, сюда налетели. 20 - го дня марта убили первую трясогузку, и по лесам множество других птиц появлялось – записал исследователь.

Сравнить молебны

- З-го дня апреля отправился я вверх по Чикою для смотрения там за 12 лет построенного монгольского капища, и оттоль чтоб ехать далее на Кяхту. Я выбрал к тому нарочно это время, ведая, что у монгольского и буретского духовенства после каждого новолуния всегда три дня праздновать установлено, т. е. 13, 14, и 15-е число, и так, чтоб мне, видя обыкновенное ламовское богослужение, можно было после сравнить с калмыцким – объясняет Паллас.

Дорога до Чикоя через Хилок представляла тогда «путь чрез высочайшие, но густым лесом покрытые горы».

- Верст за сорок переехали мы одну мелкую протоку от Чикоя, от льда оголившуюся, и через большой остров, оною окруженный, коего на верхнем конце строят купеческие суда, или дощеники, для справления китайских товаров по Селенге и по Байкалу – рассказывает о судостроении на Чикое Паллас - от оного острова на несколько верст находится деревня Истопникова на берегу Чикоя, в том месте, где помянутая протока начинается, которая называется Пьяным берегом, или просто Береговая.

Доехав до местности Хилгантуй, Паллас обнаружил «сверх шести капищ, находится еще дом для житья первейшему здешнего духовенства священнику, коему титул Бандиди-Хамбо-лама приписывается, и еще два двора: один — для жалованного писаря, другой — под одним крещеным мунгальцем, в казачьей службе находящимся».

- По сторонам капища к северу, востоку и западу имеются другие огороженные места, где знатнейшие духовные, приезжая сюда на служение, останавливаются, расстанавливая войлочные свои кибитки или просто по земле, или на возвышенных подмостках. Строение все деревянное и русскими плотниками только на вкус Хамбо-ламы построенное, который особливо капище старался в наружности и в украшении уподобить Тибетской пагоде, кою он в юности своей имел случай видеть – заметил Паллас.

Неудачное расположение Кяхты

- Сие славное пограничное и торговое место, где теперь самая мена меж русскими и китайцами отправляется – начинает описание Кяхты Паллас - она кругом окружена высокими каменными, но большею частию лесистыми горами, меж коими знатнейшая от мунгалов гора Бургултей называется (Орел-гора), подле которой крепость с полуденновосточной стороны и находится, так что с нее все улицы и лавки, равно и Китайская слобода, весьма хорошо видимы. Конечно, не для иной какой причины и китайцы при заключении последнего замирения сию гору, под видом, будто бы ихние священные роды, их праотцы в ней хоронились, к себе присвоили, хотя как бы пограничную линию ни вести, то все бы вершина оной на русской стороне должна была остаться; а ныне она совсем в их владении, и граница проведена гораздо далее к северу, по подошве горы оной.

Особо отмечает исследователь бедность Кяхты водой. Маленькую речку Кяхту и рекой называть нельзя, отметил Паллас

- Притом вода в ней мутная и к употреблению людям негодная; и для того копают всегда как в крепости, так и в слободе колодцы; но и в них вода или горькою солью, или известью пахнет и самый лучший чай портит и густит. Один только колодец в мою бытность на площади в крепости выкопали, в коем вода чиста, однако и она, как и прочие, не без погрешности. По сей причине китайцы богатых купцов, кои сильные чаев питоки, пущают из милости брать чистую воду из ключа на берегу Кяхты, на самой меже с китайской стороной находящегося – подмечает ученый.

Также он рассуждает и о том, что кяхтинские жители выбрали крайне неудачное место для города.

- Сверх того что песчано, каменно, но и ни под какие огороды не годится. Если бы межа, как настояще быть долженствовало, по реке Буре, верст с девять отсель с востоку прямо на запад текущей, была отмерена, то б Кяхта имела прекрасное положение, хорошую и довольную воду, плодородное поле и некоторое рыболовство, чем всем теперь одни китайцы довольствуются – сокрушается ученый.

Чаем докучали

- Наилучшие обыватели в Кяхте — русские купцы или приказчики из главных русских контор, кои мало-помалу разжилися. Здесь повсюду господствует обыкновеннейшее всегда пиршество, какого, кроме Иркутска, почти ни в каком сибирском городе не найдешь. Но обхождение кяхтинских жителей было б гораздо приятнее, если б по компаниям не так чрезвычайно чаем докучали: ибо каждый купец сим только и щеголяет, что приезжему гостю ставит пить чай ото всех сортов один после другого, сколько у него ни случится – запомнилось путешественнику.

В 20-х числах апреля возле Селенгинска Паллас увидел первые цветки.

- И как они под снегом зеленеют, то оголодавшим буретским стадам служат первою паствою. Овцы общипывают в то ж самое время обсохшие листки и цветочки обоих сортов ветрениц, из коих сии последние служат скоту слабительною своею силою вместо лекарства, очищая от зимней чесотки; напротив того, у людей оная, на коже приложенная, разъедает и пузыри надувает – видимо речь идет о подснежнике.

Арбузы в степи

Интересно место, где Паллас описывает Хиловскую или Харазонову деревню.

- В деревне имеется около 30 дворов, меж коими две трети польские колонисты составляют, кои, здесь живучи уже лет с шесть, еще и до сих пор пашнею не завелись, а все старые жители из Иркутской губернии по два пуда на каждую десятину ежегодно давать обязаны – пишет Паллас, видимо под польскими колнистами подразумеваются семейские.

Самое удивительное, что 240 лет назад в Бурятии сеяли «ярицу, также и арбузы, кои по садам у поляков, так как и около Селенгинска хорошо удаются, потому что слой лежит на полдень открытый, горячий и песчаный».

- Хилок, который теперь изрядную величину имеет, летом так мелок бывает, что в некоторых местах переехать можно, и для того из подъемной рыбы не много в нем случается, кроме как хариусы, линьки и немного тайменей. Омули в нее совсем не заходят, однако прежде временем видали – пишет Паллас.

Далее он перечисляет деревни. Среди них нынешние Красноярская слобода, Бичурская, Яланская, Мангиртуйская, Сибалдуйская и Хабаровская; также выше Харитоновой, по впадающей в Хилок с правой стороны речки Тунгуя и других речек, новая слобода Мухор-Шибир – говорит Паллас о нынешнем райцентре - и деревни Кокуйская, Шаралдаевская, Цаханская, Хара-Шибирская, Бурдуковская и Никольское село, в коих во всех 450 человек тутошних мужиков и 350 человек новопоселенных колонистов считается.

Еще примечания достойно, что верст с полтораста от устья по Хилку находится богатая железная руда в лесистой горе, которую Якутского полку драгуны прежде в горнах плавили, но ныне никто более ее не употребляет.

Тарбагатай

- В оной изрядная находится церковь и около 40 дворов, меж коими 10 польские колонисты занимают – описывает Тарбагатай Паллас - число жителей во всем уезде состоит из 309 мужиков и 466 новопоселенных колонистов. Из Тарбагантею поехали мы вверх по речке Куйтуну, которая, приходя из диких гор, по справедливости заслуживает данное ей имя, потому что около ее не видно было нигде зелененькой травки. На низменных местах оказывалась соленая пыль, и повсюду местами большие голые солончаки находились, на коих никакой травы не росло.

Тарбагатайские жители пожаловались Палласу на то, что «по подлежащим сенокосам немного для скота травы родится, которым, напротив того, они уже довольно развелися. Понеже сие место в рассуждении Селенгинска чрезвычайно холодно, то на льду ни коноплей, ни гречухи, ни гороху, ни пшена никогда не родится, хотя трудолюбивые поляки всего сего сеять не упущали и много раз к новому посеву вновь закупали. Ныне им роздано сибирское гречушное семя, коего о расположении они все силы употребляют».

- Навозить здесь по горам вовсе не годится. Поляки пытали оное на оставленных пашнях, но весь посев сожегся – отметил Паллас.

Аборигенные животные

Интересно, что еще 240 лет назад немецкий ученый подметил особенности аборигенных домашних животных.

- Из старожилов некоторые имеют у себя множество овец из монгольского роду с маленькими курдюками, но они не крупнее русских. Большая часть родится черноголовые, а самки редко с рогами бывают. Держат также и коз, коих шкуры употребляют на шубы. Здесь козы наиболее бывают безрогие. Во многих случаях, уверяли меня бурета, один козел в день может пятьдесят коз перепрыгать, а баран до шестидесяти овец, что кажется будто невероятно, однако то же самое я слышал и от калмыков – сравнивает Паллас.

Он заметил, что семейские особым образом выращивают ягнят на продажу.

- Меж ягнятами многие попадаются, на которых овчинки хорошенькие мерлушки, и таковые здешние выкормленники гораздо дороже к китайцам походят, нежели бухарские. Поляки, по их прежнему в их земле обыкновению, молодых ягнят обертывают в полотно и зашивают, а наутро помачивают теплою водою и продолжают таким образом две, три и четыре недели, подпуская всегда под матку, пока мягкая шерстка, по их мнению, в кудерки завьется; потом дня со дня посматривают и шнурованье послабже распущают, смотря, как растет ягненок и как шерсть подымается, которой полотно распространиться довольно не позволяет. После, как видят, что шерсть завилась, как им хотелось, то ягненка убивают – описал путешественник.

С Куйтуна к Удинску Паллас ехал «по долине, Воровскою падью называемой, потому что в прежние годы, как сею стороною владеть начинали удинские жители, частые нападения от неспокойных еще и поныне буретов и мунгалов вытерпливать принуждены были, и потому ездить не иначе как по дороге тайным образом должны были».

Богатство удинцев

- Меж обывателями находятся зажиточные купцы. Богатство их состоит наиболее в скоте, буретских овчинах, даурских горных белках, коих каждый год здесь, особливо на Кяхту, до четырехсот тысяч походит, и другой мягкой рухляди. Также изрядный бывает выигрыш для удинских жителей, как и по всем местам, по Нерчинской дороге лежащим на даурские заводы, от провозу хлеба и соли и подряду на обратный путь под свинец, равным образом от поставления соленой рыбы, наипаче омулей, в места по ту сторону гор, рыбой недостаточные – заметил источники богатства ученый.

- Первая братская станция — на реке Нахой-Горехоне (Собачья река). Все станции от Удинска до Читинска содержат братские купно с хоринцинскими буретами. На каждой должны в готовности содержать пятьдесят лошадей и несколько верблюдов, как для провозу казенных вещей, так и для проезду других проезжих; к тому хоринцы или нанимают людей, коим за все убытки и гфоторы платят, или дают свой собственный скот и только людей нанимают. Везде по станциям находится по одному баргузинскому или нерчинскому казаку для осмотрения подорожен, и чтоб припряжки были в готовности; над всеми же имеет присмотр удинский дворянин –

Здесь Паллас впервые увидел как буряты впрягают необъезженных коней.

- Обыкновенно, они держат несколько смирных лошадей для запряжки в оглобли, но когда больше телег, нежели сколько смирных лошадей случится, то принуждено будет силою запрячь и дикую – объясняет Паллас - Припряжные лошади обыкновенно к езде не привычны, и на них хомутов не надевают, но опоясывают их поперек чрез седло двойною веревкою с вальком; другую веревку привязывают к телеге также вдвое, потом, сев на лошадь, подъезжают к телеге так близко, пока веревкою, за валек к седлу привязанной, захлестнут, и так скачут подле коренной без великой трудности, хотя такие устают гораздо скорее, нежели первые, и для того всегда несколько буретов едут порожние с запасными лошадьми.

Хоринские буряты на 1772 год, судя по Палласу, «состоят под нерчинским правлением, платя ясак зверем с одиннадцати тысяч луков».

- Большая половина из них настоящие язычники и подвластны своим шаманам; однако учители ламайского закону, с немалым старанием обращая из них в свое суеверие, сопряженное с некоторым нравоучением, уже успели столько, что учредили между ими своего духовного гедзиля с двадцатью шестью простыми ламами, а знатнейшие из них зайсаны, как и сам тайша, уже несколько оного закону придерживаются – говорит о распространении буддизма Паллас.

В 1772 году Паллас застал «великое ненастье с градом, так что ужасною бурею в зимовье на Уде почти все окна и часть крыши сорвало».

О селе Комсомольском

- Ближайшие реки, кои я следующего дня проехал, суть Хучирту и Хараху; сию последнюю русские называют Погромною. На ней находилось некогда только зимовье, но ныне засланные в Сибирь за небольшие преступления люди размножили оное в деревню, из 25 дворов состоящую – описывает путешественник нынешнее еравнинское село Комсомольское.

Отдельно упомянул он и Погромнинский аршан «из коего в безмерном количестве пьют воду от головной болезни. Она производит рвоту, и буреты, по совету их лам, пьют ее во всяком расслаблении и внутренних припадках с хорошим успехом; но русские, употребляя ее также в тяжких болезнях с неосторожностию и без меры, имели от того смертельные следствия».

5 мая в Еравне Палласа застал снег, превративший без того плохие дороги в слякоть. Лошади в экспедиции Палласа пали. Буряты отправили ученому верблюдов.

- Все было наводнено, как потопом; все маленькие речки за глубиною переезжать никоим образом было б не можно, если б мы не выдумали один род моста, который в нужде с пользою, как мы во многих местах и испытали, служить может: т. е. мы выискивали обыкновенно самое узкое реки место и. где берега были крутоярые, потом, срубя две гладкие сосновины, буреты, переплыв на другую сторону на лошадях, перетаскивали оные и утверждали в берегах поперек реки; таким образом, посадя телеги осьми на гладкие деревья, перетаскивали вскользь на осях на другую сторону – описывает мучения ученый.

Яблоневый хребет

- …Разбитый каменный хребет, который Яблени-Даба называется; оный не только Даурию от Сибири, но и реки, в Байкал и в Лену текущие, отделяет от амурских. Название ему дано буретское, и сколько я мог меж сими доведаться, то оно у них единственное и весьма старинное. Первые русские сих стран поселяне, конечно с буретского ж взяв, назвали его Яблонным хребтом; однако как самое имя значит горы, на коих бы яблони находились, то не преминули некоторые доискиваться причины сего названия, почему иные полагали, что то взято ироническим образом с рассыпанного по горе камню, однако углы оных не позволяют снести с подобием яблока; другие думали, что оно происходит от одного деревца, коего по горе, однако, нигде не видно... – пишет Паллас.

После этой поездки в Сибирь Палласа в 1777 году назначили членом топографического отдела Российской Империи, в 1782 г.— коллегии советником, в 1787 г.— историографом Адмиралтейской коллегии. В 1810 г. Паллас вернулся в Берлин, где вскоре скончался.

Фото: www.aspg2010.ru.

Автор: Андрей Ян