Жизнь нашего земляка Никиты Кобелева оборвалась два с половиной года назад, в июне 2016-го – после того, как правоохранители задержали его по подозрению в краже велосипеда и решили побоями выбить признание. О трагической смерти подростка сообщили не только все местные СМИ – о ней рассказали в программе «Пусть говорят» на Первом канале, которую тогда ещё вёл Андрей Малахов.
Несколько недель спустя троих полицейских, которые участвовали в задержании 17-летнего улан-удэнца, отправили в СИЗО. Их обвинили в нанесении побоев юноше. Близкие оперативников, к слову, тоже высказались по поводу произошедшего в соцсетях – правда, анонимно.
Расследование громкого уголовного дела, насчитывающего 50 томов, завершилось минувшим летом. Однако после программы на федеральном канале его засекретили. Известно лишь, что на скамье подсудимых оказались пятеро правоохранителей. Это 33-летний экс-начальник отделения по раскрытию имущественных преступлений и оперативному прикрытию мест сбыта оперативно-сыскного отдела (ОСО) угрозыска УМВД по Улан-Удэ Андрей Павлов, её подчинённый, 37-летний оперативник Сергей Плотников, их 30-летний коллега из того же ОСО Валентин Смолин, а также оперативники городского отдела полиции № 1 – 35-летний Анатолий Олоктонов и 34-летний Тумэн Манибадраев. Их защищают шесть адвокатов.
Всех пятерых обвиняют в превышении должностных полномочий с применением насилия и спецсредств (по пунктам («а» и «б» части 3 статьи 286 Уголовного кодекса РФ). Андрею Павлову также вменяют пункт «в» этой статьи – с причинением тяжких последствий. Наказание по ней предусматривает от трёх до десяти лет лишения свободы. Кроме того, Сергею Плотникову предъявили обвинение по части 1 статьи 285 УК – «Злоупотребление должностными полномочиями» (до четырёх лет лишения свободы).
Большую статью, посвящённую смерти Никиты Кобелева, опубликовало на днях издание «Медиазона». Её автор – журналист Никита Сологуб – попытался ответить на основные вопросы, которые вызывает смерть юноши и выяснил, зачем сотруднику угрозыска понадобилось выдавать за преступников подростков, игравших на улице в футбол.
Роковые велосипеды
Началось всё с того, что 19-го апреля 2016-го года из здания федерации биатлона Бурятии, расположенного на территории лыжной базы в микрорайоне Аршан, исчезли два велосипеда и шуруповёрт. Камеры наружного наблюдения зафиксировали, как вечером в помещение зашли двое молодых людей. Позже они уехали на украденных велосипедах.
А за месяц до этого начальник отделения по раскрытию имущественных преступлений Павлов составил рапорт о поступившей ему оперативной информации: на территории Железнодорожного района Улан-Удэ, в посёлке Аршан, действует группа воров, в которую якобы входят живущие тут же 17-летний Никита Кобелев и его друг, 19-летний Дмитрий Тутынин. Павлов завёл так называемое дело оперативного учёта и приступил к оперативно-розыскным мероприятиям, в том числе начал прослушку телефонных разговоров подростков. А вскоре написал в деле, что к группе причастен и старший брат Никиты – 23-летний Алексей, из-за чего она получила название «группа Кобелевых».
В 2016-м году на одном из совещаний руководство МВД по Бурятии поставило начальнику отдела, в котором работал Павлов, задачу – активизировать работу по делу о группе, занимающейся кражами в Железнодорожном районе. На всё про всё отвели две недели. Срок истекал 6-го июня. Начальник отдела, в свою очередь, передал это распоряжение Павлову и ушёл в отпуск. Совещание совпало с завершением реорганизации ОСО угрозыска. На его месте создавался новый отдел – по борьбе с мошенничеством.
В конце мая Андрей Павлов и оперативник Сергей Плотников, как следует из обвинительного заключения, получили уведомление о выводе «за штат» и оказались в распоряжении отдела кадров. Позже на допросах их коллеги объясняли: де-факто для Павлова это означало одно из двух – либо он «реализует» дело учёта в отношении «группы Кобелевых», то есть задержит её участников и уйдёт на повышение в райотдел, либо попадёт под сокращение. Из-за загруженности уложиться в срок полицейский не смог. Сам Павлов рассказал следователю, будто начальство узнало, что он подыскал себе новое место в районном отделе, и стало чаще назначать его ответственным дежурным. А потому времени на разработку «группы Кобелевых» просто не оставалось.
8-го июня, после того, как замначальника управления угрозыска потребовал принести дело для проверки, Павлов потребовал выделить ему сотрудников ОМОН. И объяснил это так: согласно оперативным данным, «преступники» собираются на стадионе в Аршане, «играют в футбол в большом количестве» и могут быть вооружены. В подтверждение он даже показал фотографию со страницы Кобелева-младшего «ВКонтакте», на которой юноша позировал с предметом, похожим на пистолет (в ходе обыска выяснилось, что это была зажигалка).
Для участия в задержании Павлову выделили двух дежурных бойцов, у которых в тот вечер была смена. Забирая их, он сказал, что полицейские поедут задерживать «квартирных воров», объяснял потом на допросе дежурный. В багажник своей машины экс-начальник отделения по раскрытию имущественных преступлений положил скотч, одеяло и противогаз, а после вместе с омоновцами и оперативником Плотниковым отправился на конечную остановку автобуса № 95 в Аршане, где и должна была собраться «группа Кобелева».
Через несколько часов наблюдения Андрей Павлов позвонил руководителям отдела полиции №1 и оперативно-сыскного отдела угрозыска, объяснил, что задерживаемых может оказаться больше полицейских и попросил отправить к нему подкрепление. Так на месте оказались Олоктонов и Манибадраев.
«Всегда были вежливые, не грубили»
Ксения Еранская, 20-летняя продавщица из продуктового магазина на «конечке» 95-го маршрута, на допросе у следователя рассказала, что познакомилась с Кобелевым и Тутыниным за год до всех этих событий. Хотя ребята и были гораздо младше неё, у них завязались дружеские отношения. Обоих подростков девушка охарактеризовала как «нормальных парней». Они подрабатывали, никогда не пили при ней спиртное и не употребляли наркотики, хотя и курили табак. А ещё увлекались спортом – играли в футбол на площадке неподалёку от магазина.
Не имела претензий к молодым людям и вторая продавщица, Наталья Петрова.
- Они всегда были вежливые, не грубили, никогда не были в состоянии алкогольного опьянения. Учитывая, что на Аршане живёт молодёжь понаглее, на их фоне были скромными, всегда здоровались, благодарили за покупки, – вспоминает она.
Четверо опрошенных знакомых и одноклассников Кобелева также заявили: к криминалу и АУЕ тот отношения не имел, хотя и состоял в одноименном паблике «ВКонтакте», к полицейским не относился «никак», занимался спортом, не пил и «калымил» при каждом удобном случае. И никогда не воровал.
Вечером 8-го июня около 21.00 Кобелев и Тутынин пришли в магазин. На улице холодало, и подростки объяснили, что хотят в тепле дождаться своего товарища по игре в футбол. Еранская разрешила им посидеть в пивном баре, куда вела дверь из-за прилавка магазина. Ничего необычного в их поведении продавщицы не заметили: одежда была опрятной, следов побоев не видно, признаки наркотического или алкогольного опьянения отсутствовали. Подростки просто сидели и разговаривали в пустом баре, запомнили свидетельницы.
Через пять минут в магазин зашёл мужчина плотного телосложения. Как оказалось позже, это был Плотников. Он попросил Петрову взвесить куриные крылышки, спросил, что находится за дверью (продавщица пояснила, что там пивбар) и начал говорить по телефону. А затем, ничего не купив, ушёл. Через пару минут появился ещё один посетитель – Павлов, который тоже принялся говорить по телефону и вышел примерно через 30 секунд.
После этого Ксения Еранская отправилась поговорить с молодыми людьми, а Наталья Петрова стала расфасовывать продукты за прилавком. Тут в помещение ворвались и бросились в сторону бара люди в штатском, в том числе двое мужчин, заходивших ранее, и двое омоновцев в форме, масках и с пистолетами. Они с порога крикнули подросткам: «Лежать! Мордой в пол!». Те беспрекословно подчинились, говорили продавщицы. Упираясь коленями в спину задержанным, сотрудники ОМОН прижали их к полу и обыскали.
Еранской показалось, что Кобелеву нанесли несколько ударов ногами по бедру, после чего девушка стала кричать: «Не бейте их, пожалуйста!». Полицейские завели Никите и Диме руки за спину, сковали наручниками и вывели их из магазина. В это время туда зашла покупательница, которая, испугавшись, тут же выскочила на улицу.
В самом баре камер не оказалось. Однако они были в магазине и на крыльце. Из записей следует, что на всю операцию у полицейских ушло десять минут. После задержания один из сотрудников ОМОН, Дмитрий Тутынин и Олоктонов сели в машину Манибадраева. На заднее сиденье в автомобиль Павлова тем временем усаживался второй омоновец вместе с Кобелевым. При этом Андрей Павлов распахнул дверь и дважды ударил ногой кого-то внутри салона. Лица на записи не видно, но с той стороны должен был находиться задержанный, пишет «Медиазона». Потом полицейский сел за руль, а на переднем пассажирском сиденье оказался оперативник Плотников.
Когда молодых людей рассаживали по машинам, эту сцену увидели двое их знакомых, стоявших на остановке. Они-то и рассказали о случившемся родителям подростков. Дедушка Никиты Кобелева, пенсионер МВД, приехал в магазин и скопировал видео с камер на свою флеш-карту, опасаясь, что полицейские уничтожат запись. А матери отправились в районные отделения полиции – искать своих сыновей.
«Усадил труп на коляску и повёз в больницу»
Согласно обвинительному заключению, Андрей Павлов приказал омоновцам положить задержанных между задними и передними сиденьями, прижав их головы к полу, и отправиться к зданию управления угрозыска МВД по Бурятии. Выживший Дима Тутынин рассказал следователю, что в машине ему побои не наносили.
Добравшись до здания управления, сотрудники ОМОНа вернулись на дежурство, гласит обвинение. Павлов же попросил дежурного открыть ворота и взял у него ключи от подвального помещения, которое использовалось в качестве тира. Зачем они понадобились, тот, по словам свидетеля, объяснять не стал. После полицейский вернулся к машине, дважды ударил Кобелева в спину кулаком, взял из багажника одеяло, скотч и противогаз, открыл дверь в тир и велел коллегам отвести туда Тутынина.
Олоктонов и Манибадраев накинули молодому человеку на голову капюшон, нагнули его лицом вниз и потащили в подвал. После этого к зданию прибыл ещё один страж порядка, который впоследствии станет обвиняемым – Валентин Смолин. Когда он зашёл внутрь, дверь подвала закрылась. Плотников остался ждать в машине вместе с Кобелевым.
Как вспоминал потом Дмитрий Тутынин на допросе, полицейские приказали ему встать на колени и признаться в преступлениях, к которым тот якобы был причастен – краже велосипедов с лыжной базы в Аршане, золота из дома в Железнодорожном районе и плазменного телевизора из чьей-то квартиры. Молодой человек отказался, и Павлов дважды ударил его дубинкой по икрам. Задержанный упал на колени. Затем, как выяснили следователи, каждый из присутствующих нанёс ему по одному удару в голову, из-за чего Тутынин ударился о деревянное сидение табурета. После этого полицейские стали бить его по пяткам и ступням резиновой дубинкой – не менее десяти раз.
- Он кричал, что ему больно, просил отпустить, но его не отпускали и говорили, чтобы он сознавался в совершении краж личного имущества граждан. Двое сотрудников полиции положили его на лавочку, накрыли одеялом, обернули скотчем и тем самым привязали к лавочке вниз животом. После на него сели четверо сотрудников, а ещё один снял с него капюшон, надел противогаз и стал перекрывать трубку, ограничивая доступ воздуха. Очки на противогазе были закрашены. Он задыхался, кричал. Они открывали воздух, спрашивали, будет ли он говорить о кражах, – пересказывал следователь показания Тутынина в обвинительном заключении.
Не выдержав, задержанный стал выдумывать обстоятельства мнимых краж. Доступ воздуха ему перекрывали около 20 раз, периодически задувая в противогаз едкий дым, говорил подросток. Истязания продолжались в течение 60-70 минут, до часа ночи.
Потом Павлов вышел из подвала, посмотрел, нет ли на улице свидетелей, подошёл к ожидавшему в машине Кобелеву, дважды ударил его кулаком по голове и вернулся, сообщив коллегам, что Тутынина можно выводить из подвала. Манибадраев и Смолин отправились проверять показания задержанного. Позже Дима вспоминал, что, пока его возили по посёлку Аршан, он показывал на случайные дома и рассказывал о выдуманных кражах. А проведённое впоследствии медосвидетельствование показало наличие каннабиноидов в организме подростка. Сам Тутынин уверяет: наркотический дым в противогаз в подвале вдували полицейские. Около шести утра, когда мать задержанного, всю ночь прождав сына в отделении, ушла домой, его привели на допрос к следователю. А затем юношу отвезли в суд, который оштрафовал его за употребление наркотиков.
Когда Тутынин и полицейские уехали, их коллеги завели в подвал Кобелева. Павлов, говорится в обвинительном заключении, стал требовать от него признания в кражах, а, получив отказ, вместе с другими полицейскими уложил подростка на лавку, обмотал вокруг него одеяло и закрепил скотчем. Никиту не заставило признаться и это.
Тогда Павлов попросил Олоктонова встать перед дверью и «обеспечить прикрытие», а сам, оставшись в тире наедине с задержанным, надел ему на голову противогаз и принялся бить, нанеся не менее четырёх ударов в голову, пяти – по туловищу и восьми – по конечностям. Затем полицейский сел на подростка сверху и сдавил трубку забора воздуха. Обвинение настаивает на том, что в этот момент Кобелева стошнило: рвотные массы не могли выйти изо рта, закрытого противогазом, он вздохнул и умер от попадания инородной субстанции в лёгкие.
Через 15 минут машину Павлова, в которой тот вместе с Плотниковым и Олоктоновым вёз тело Кобелева, зафиксировала камера на парковке республиканской клинической больницы имени Н. А. Семашко. Оперативник нашёл санитара, который проверил пульс задержанного – он не прощупывался. Медбрат усадил труп на коляску и повёз в больницу. А на допросе у следователя вспомнил, что правоохранители очень нервничали. На вопрос, что случилось с молодым человеком, они заявили, что пытались задержать Кобелева, а он убежал и ему стало плохо.
Врач-реаниматолог, взглянув на Кобелева, тут же определил: «Вы же нам труп привезли!». По его словам, испуганный Павлов отреагировал следующей фразой: «Как труп, не может быть, ещё десять минут назад живой был!».
«Мы его не убивали, вину не признаём»
Уголовное дело по статье 105 УК РФ («Убийство») возбудили в тот же день. Хотя Тутынин уже тогда рассказал следователю о пытках, участников рейда в Аршане поначалу допрашивали лишь в качестве свидетелей. В статье «Медиазоны» подробно рассказывается и о показаниях, которые давали сами полицейские. Кстати, на более поздних допросах они и вовсе стали намекать, что единственными, кто мог применить силу к задержанным, были бойцы ОМОН.
- Впрочем, обвинение им не предъявляли, пока 20-го июня 2016-го года на «Первом канале» не показали выпуск передачи «Пусть говорят» с Андреем Малаховым, посвящённый гибели Кобелева. В эфире выступили родственники погибшего и потерпевший Тутынин. После этого дело стал курировать следователь из другого региона – Новосибирска, и вскоре полицейских заключили под стражу, – отмечает издание.
В августе стражи порядка стали менять свои показания. Первым это сделал Валентин Смолин. Он сообщил, что Павлов начал бить Кобелева ещё в машине, когда полицейские вместе с задержанными приехали к зданию угрозыска, и сопровождал удары фразой: «Ну чё, Никита, вот и приехали, сейчас общаться будем». Смолин настаивал, что сам он в подвал не пошёл, а ждал коллег в машине. Через час, по его словам, из подвала появился Павлов и сообщил: «Он отъехал». Спустившись вниз, Смолин увидел, что Кобелев лежит на скамейке, примотанный скотчем. Его глаза были открыты и не реагировали на свет, нашатырь не помог, поэтому полицейские повезли молодого человека в больницу. По пути, говорит Валентин Смолин, они открыли на телефоне Уголовный кодекс, проверили, какой максимальный срок грозит за превышение должностных полномочий и поняли, что дело «имеет серьёзный оборот».
Через пять дней показания дал и сам Павлов. Он изобличил в причастности к гибели Кобелева всех своих коллег, подчёркивает «Медиазона». Те, свою очередь, на допросах и очных ставках указывали на Андрея Павлова как на инициатора пыток. Сотрудники ОМОН, узнав, что фигуранты дела намекали, будто насилие к задержанным применяли именно они, омоновцы, рассказали, как Павлов бил Кобелева. Подтвердила это и продавщица Еранская.
Поскольку в уголовном деле содержатся десятки вариантов показаний пятерых обвиняемых, окончательно их позиция станет ясна только при допросе в суде.
- Сейчас она такая: мы его не убивали, вину не признаём. Как они будут пытаться это объяснить в прениях, пока непонятно, – рассказал изданию адвокат Роман Сукачёв, представляющий интересы матери погибшего и сотрудничающий с правозащитной организацией «Зона права».
«Они очень наглые, ведут себя очень самоуверенно»
После ареста обвиняемых дело переквалифицировали со статьи 105 УК («Убийство) на часть 3 статьи 286 («Превышение должностных полномочий»). Под стражей правоохранители находились до лета 2017-го, когда всех, кроме Павлова, перевели под домашний арест. Осенью того же года всех фигурантов отпустили под подписку о невыезде.
Уголовное дело, как уже отмечалось выше, насчитывает более 50 томов. Одно только обвинительное заключение занимает пять из них. Как говорит Роман Сукачёв, следователь приобщил к делу все материалы разработки, проходившей в отношении Кобелева – от прослушки до результатов оперативно-розыскных мероприятий. Из-за этого они были засекречены. Но позже суд оставил гриф секретности только на одном из томов.
Хотя 286-ая статья УК подсудна районным судам, дело в отношении полицейских рассматривает Верховный суд (ВС) Бурятии. Все судьи Железнодорожного, куда было поначалу направлено дело, взяли самоотвод. Первое заседание состоялось лишь в августе 2018-го. И процесс идёт неспешно. За семь месяцев прошло всего 17 заседаний. Пока успели только допросить свидетелей, а прокурор ещё не начинал оглашать письменные материалы. Когда будут допрошены обвиняемые, адвокат Сукачёв предполагать не берётся.
Дело рассматривает опытный судья Соном Габаев. Он начал карьеру в районном суде в 2000-м году, в ВС республики работает с 2004-го. В 2017-м совещание судей Бурятии признало его лучшим судьёй года.
Сукачёв уверен, что Габаев вынесет полицейским обвинительный приговор.
- В этом случае нам повезло: во-первых, судья рангом повыше просто не сможет спустить дело на тормозах, как это могло случиться с районным. Во-вторых, доказательная база тут очень серьёзная, отвертеться будет невозможно, а они всё равно не признают вину. Это тоже играет нам на руку: не признаешь вину, значит, больше дадут. К тому же все они изобличали друг друга в том или ином виде, – объясняет представитель потерпевших.
Мать Кобелева описывает поведение обвиняемых и их защитников в суде так: «Они очень наглые, ведут себя очень самоуверенно, нападают, задают вопросы, которые не имеют отношения к делу, настаивают на том, что никто не виноват, что всё в пределах нормы было, что наш сын действительно являлся участником ОПГ и задержание проводилось правомерно».
В МВД маме погибшего подростка не принесли никаких извинений и не предложили какую-либо компенсацию. Не выражали раскаяния и обвиняемые, говорит она. Несмотря на уголовное дело, все они, кроме Андрея Павлова, продолжают нести службу в органах внутренних дел.
- Тот факт, что они до сих пор работают, красноречиво выражает позицию МВД по Бурятии – максимальная помощь своим сотрудникам. Ведомство даже проводило служебную проверку, после которой те однозначно должны были быть уволены, но этого не произошло, поскольку есть такая политика в республике – прикрывать своих. В результате вся система полиции расшатывается, потому что сотрудники знают: руководство обязательно будут их прикрывать, и максимум, что сделает – перекинет в другой отдел, как это и с нашими обвиняемыми произошло, – считает Роман Сукачёв.
